Передайте от меня привет Бродвею, когда попадёте на него.
История жизни - не побоюсь этого слова - легендарного Оливье ле Дэна от рождения до самой смерти. Идеально для тех, кто, как я, ищет книги об эпохе Людовика XI. Художественного вымысла масса, но с датами, в отличие от Скотта, автор обращается более аккуратно. Повествование не сказать, чтобы сильно захватывающее, но есть масса психологических моментов, красивое описание взаимоотношений между людьми, детали быта и мрачная, но не гнетущая атмосфера.
С первых же строк автор показывает Оливье (в переводе почему-то Оливер) крайне отталкивающей личностью. С детства он всех пугает, устраивает злые розыгрыши, подличает, у него рано просыпается интерес к противоположному полу, что заканчивается сначала попыткой изнасилования сверстницы, а затем изнасилованием и убийством маленькой девочки. И после того, как негативный образ создан, автор разворачивается на сто восемьдесят градусов. Оливье становится тонким политиком, преданным и любящим фаворитом, не лишённым благородства. Откуда что взялось. Ой, а в конце... Пардон, если кому проспойлерю. В общем, под конец жизни Людовик всех достал, истощил казну своими прихотями, словом, над династией нависла ощутимая угроза народного бунта. И Оливье что придумал? Казна пуста - возьмите доходы с моих владений, парочку вельмож арестуйте и конфискуйте имущество, потом мы их выпустим и всё вернём. А когда король умер, ваще заявил королеве: арестуйте меня, так весь народный гнев от королевской династии перенаправится на мою персону. Более того, сам поехал в Париж и сказал: вот он я, хватайте меня. Только что в кандалы сам себя не заковал. Нойман тут загнул, конечно...
А ещё в романе полным-полно юста. Прям такой откровенный юстище. Людовик всё время норовит прикоснуться к Оливье, целует его, постоянно требует заверений в любви, укладывает спать в одной комнате с собой. Под конец эти двое становятся неразделимы, как Ленин и партия, страдают друг без друга. Оливье сам выхаживает схлопотавшего удар Людовика, прижимает к себе. Врача-то звать не надо, ага.
О чём я:
Когда король очнулся, не сразу удалось определить, парализован ли он и в какой мере; он был так еще слаб физически и духовно, что не мог пошевельнуться. Но близость тела Неккера он ощущал, и она была ему, видимо, приятна; когда тот отнес его на кровать, Людовик до тех пор показывал знаками свое недовольство, покуда мейстер не поднял его снова и не прижал к себе. Лежа на груди мейстера, он погрузился в глубокий, тяжкий сон - лучший признак того, что опасность миновала!
Перевод отметился некоторыми перлами. Про Оливера сказала уже, а ещё замечены мейстер и генерал-профос (Тристан, да). Это самое prévôt des maréchaux часто переводят кто во что горазд: глава королевской полиции, начальник жандармерии, старшина цеха кузнецов , теперь вот и генерал-профос. Надо полагать, переводчики подбирают русскоязычный аналог должности Тристана (кстати, в этом переводе он таки не Отшельник, а л'Эрмит) и по барабану, что не было тогда ни полиции, ни жандармерии. Почему бы просто так и не оставить прево маршалов с пояснением в сноске?
А, кстати. В романе почему-то ни разу не упоминается фамилия ле Дэн. Только Неккер и ле Мовэ.
В общем и в целом к прочтению весьма рекомендую.
С первых же строк автор показывает Оливье (в переводе почему-то Оливер) крайне отталкивающей личностью. С детства он всех пугает, устраивает злые розыгрыши, подличает, у него рано просыпается интерес к противоположному полу, что заканчивается сначала попыткой изнасилования сверстницы, а затем изнасилованием и убийством маленькой девочки. И после того, как негативный образ создан, автор разворачивается на сто восемьдесят градусов. Оливье становится тонким политиком, преданным и любящим фаворитом, не лишённым благородства. Откуда что взялось. Ой, а в конце... Пардон, если кому проспойлерю. В общем, под конец жизни Людовик всех достал, истощил казну своими прихотями, словом, над династией нависла ощутимая угроза народного бунта. И Оливье что придумал? Казна пуста - возьмите доходы с моих владений, парочку вельмож арестуйте и конфискуйте имущество, потом мы их выпустим и всё вернём. А когда король умер, ваще заявил королеве: арестуйте меня, так весь народный гнев от королевской династии перенаправится на мою персону. Более того, сам поехал в Париж и сказал: вот он я, хватайте меня. Только что в кандалы сам себя не заковал. Нойман тут загнул, конечно...
А ещё в романе полным-полно юста. Прям такой откровенный юстище. Людовик всё время норовит прикоснуться к Оливье, целует его, постоянно требует заверений в любви, укладывает спать в одной комнате с собой. Под конец эти двое становятся неразделимы, как Ленин и партия, страдают друг без друга. Оливье сам выхаживает схлопотавшего удар Людовика, прижимает к себе. Врача-то звать не надо, ага.
О чём я:
Когда король очнулся, не сразу удалось определить, парализован ли он и в какой мере; он был так еще слаб физически и духовно, что не мог пошевельнуться. Но близость тела Неккера он ощущал, и она была ему, видимо, приятна; когда тот отнес его на кровать, Людовик до тех пор показывал знаками свое недовольство, покуда мейстер не поднял его снова и не прижал к себе. Лежа на груди мейстера, он погрузился в глубокий, тяжкий сон - лучший признак того, что опасность миновала!
Перевод отметился некоторыми перлами. Про Оливера сказала уже, а ещё замечены мейстер и генерал-профос (Тристан, да). Это самое prévôt des maréchaux часто переводят кто во что горазд: глава королевской полиции, начальник жандармерии, старшина цеха кузнецов , теперь вот и генерал-профос. Надо полагать, переводчики подбирают русскоязычный аналог должности Тристана (кстати, в этом переводе он таки не Отшельник, а л'Эрмит) и по барабану, что не было тогда ни полиции, ни жандармерии. Почему бы просто так и не оставить прево маршалов с пояснением в сноске?
А, кстати. В романе почему-то ни разу не упоминается фамилия ле Дэн. Только Неккер и ле Мовэ.
В общем и в целом к прочтению весьма рекомендую.
-
-
22.03.2018 в 09:58Гнусный слэшер во мне кричит и радуется))
-
-
22.03.2018 в 10:13Людовик покинул зал. Оливер проследовал за ним по витой, скудно освещенной лестнице в покои верхнего этажа. Он молча помог королю раздеться, накинул ему на плечи подбитый мехом халат и хотел с поклоном удалиться.
- Нет, ты ночуешь у меня, - сказал король и прошел в спальню.
На возвышении о трех ступеньках, обтянутом ковром, стояло венецианское ложе с резными колоннами и под красным бархатным балдахином. В ногах находилась постель из подушек и шкур для дежурного камерария или телохранителя. Король подошел к открытому окну и вдохнул чистый, свежий ночной воздух.
- Ложись, - сказал он, не оборачиваясь. Оливер повиновался. Царила полная тишина. Лишь изредка вскрикивала ночная птица. Бабочка кружилась вокруг ночника. Мягкий лунный свет падал в окно. Неккер заснул.
- Оливер!
Мейстер открыл глаза, не отдавая себе отчета, как долго он спал: не был он также уверен, окликнули ли его. Тень короля исчезла, но было слышно его короткое, немного затрудненное дыхание: время от времени слышалось потрескивание его кровати. Мейстер снова закрыл глаза, - он был утомлен.
- Ты спишь, Оливер, когда я бодрствую?
- Я не сплю, государь.
Опять воцарилось молчание, но теперь Оливер знал, что король размышляет и потому проснулся окончательно.
А ещё они оба в одну женщину влюбились и изничтожили её, чтоб между ними не вставала.
-
-
22.03.2018 в 10:26ЫЫЫ, это контрольный в голову)))