А ещё я обнаружила, что у меня было вот это:

— Нет, отец, я вправе сам решать, как мне поступить! И я собираюсь жениться на девушке, которую обесчестил!

— Воистину, любовь застилает разум! — прорычал Назлах. — Хочешь решать, значит? Ну так выбирай. Если ты сейчас отправишься к ней, то больше не переступишь порог отчего дома. Я отрекусь от тебя. Если предоставишь мне право действовать самому, то я устрою так, что девица и дитя ни в чём не будут нуждаться, и никто не узнает об этой истории. Решай!

Потом Нушрок не раз думал, как сложилась бы его судьба, пойди он против воли отца. Тогда он был молодым человеком, чей путь только начинался. Впереди его ждала блестящая карьера. Нушрок знал цену словам отца. Пойти против него значило стать изгоем без гроша за душой. Похоронить все далеко идущие планы, со скандалом вылететь из полка, с громадным трудом пробивать себе дорогу в жизни, опозорить доброе родовое имя — вот что значило выбрать Ацинис. Стоило ли ломать всё ради ветреной девицы и ребёнка, который, может статься, и не его вовсе? Нушрок был молод. Он избрал карьеру. По прошествии многих лет он уже не сомневался, что поступил правильно, послушавшись отца, и снисходительно усмехался, вспоминая юношеское увлечение девчонкой, имя которой теперь с трудом мог вспомнить.

А потом это:

— Довольно! Хочешь выбирать, мальчик мой? Что ж, я предоставлю тебе такую возможность.

Джеймс стиснул зубы, не смея ни бежать, ни сопротивляться, будто вновь превратился в маленького застенчивого Джимми. Он всхлипнул, сдерживая слёзы. Отец продолжал наступать.

— Игры закончились, Джеймс, будь наконец мужчиной. Здесь и сейчас ты должен сделать выбор. Либо ты берёшь в жёны Джессибель и становишься достойным членом общества, готового закрыть глаза на твои проделки, либо… — он помедлил. — Либо остаёшься с этими оборванцами, которых смеешь называть друзьями, и тогда ты мне больше не сын. Мы с матерью вычеркнем тебя из своей жизни. Ты не получишь ни гроша из фамильного состояния. Двери нашего дома захлопнутся перед тобой. Так что ты решил?

(...)

— Я выбираю друзей, — спокойно промолвил Джеймс.

Отец побледнел, на скулах заиграли желваки.

— Ах вот как! В таком случае убирайся на все четыре стороны. Офицер Дженни, не смею вам препятствовать. Исполняйте свой долг.

Любопытно, что я, сама того не заметив, повторила старый троп. А у Нушрока и Кодзиро оказались разные ценности.