Ещё будучи маленькой девочкой (да-да именно тогда я впервые посмотрела этот мульт), мне в душу запал главный злодей. Мало кто знает, что все злодеи некогда были маленькими девочками.

опухшее и искажённое лицо с одним заплывшим глазом и ртом, полным кривых и, можно сказать, разбросанных зубов Ты чего, сын мой, зубами разбрасываешься?

Грубая нитка впивалась в нежную кожу горла, терлась об нее, оставляя розоватые следы. Зачем же так туго завязывать-то.

— Не беспокойтесь. Человек, что прошлой ночью пытался оскорбить вас, заперся в своей келье и еще долго оттуда не выйдет. Я знаю это.
- Откуда?
- Снаружи дверь шкафом подпёр.

Квазимодо внимательно наблюдал за тем, как она ест или ласкает Джали.
- Мэтр, мэтр, там цыганка козу ест!
- Тебе показалось, сын мой, ласкает она её. А хотя нет, ест.

Священник затем был найден на дне реки. Ходили слухи, что он утопился. Но, скорее, повесился.

Он — архидьякон, он заведомо свят. И нимб над головой светится. А нет, то лысина блестит.

Мой взгляд голодный ей под платье вдруг проник,
И как смотреть мне Божьей Матери на лик?! Загвоздка в том, что это предполагается ещё и петь, но на слух строфа прозвучит весьма двусмысленно. Из разряда "как последний щенок, ты нашёл и помог".

И он отвернул глаза от Бога мне. Отвёрткой. Крестовой.

А под одеждою всех красок акварель. Боди-арт.

Алхимик, проводивший всё свободное время над сосудами со странными жидкостями всех возможных цветов. Цвета детской неожиданности.

- Квази, это я! Мари! Твоя Маня! - быстро затараторила девушка, и это было единственное, что смог понять горбун. Он счастливо улыбнулся и, даже, как-то выпрямился, горб его почти исчез, уродство стало менее заметным. Аж горб втянулся от красоты ОЖП. А ноги, часом, не распрямились?

Дверь повторно скрипнула, друзья не разлей вода этого не заметили. У них за спиной раздалось деликатное покашливание. Но их реакция повторилась. Тогда человек сзади громко крикнул:
- Мари! Квазимодо! Клод, кажется, ты забыл об одной важной вещи.

Мари зашла и, налив себе крепкого кофе, взяла книжку и села в кресло. Книга называлась "50 оттенков серого".

Утренняя роса легко порывала траву, вытянувшуюся в струнку от лучей солнца. Суровая парижская роса.

Мужчина в черном, как это оказалось позже, присел на кресло, стоявшее рядом с ее кроватью. Только сейчас Мари заметила, что у него что-то в руках. Это было что-то немного продолговатое, блестящее. Поднос, как догадалась девушка. Сама проницательность. На нем стояли две чашки скорее всего кофе.
- Это был кофе или чай?
- Какао.

Девушка обмякла и упала в кресло. Перед глазами все поплыло и смешалось. Аляповатый ковер, мирно лежащий на полу, превратился в здорового скакуна, постукивающего передними копытами о потолок. Шкафы превратились в каких-то странных людей, марширующих на одном месте и поющих какую-то ересь. Рояль каким-то образом стал большим и непонятным животным, а точнее - пингвином. Он ходил туда-сюда, постоянно кивая головой и переваливаясь с одной ноги на другую. Диван, стоящий рядом, превратился в пару сосенок, стоящих слишком плотно. Их листья даже не качает ветерок, бушующий за окном. Столик с золотыми ножками превратился... хотя, что это на нем лежит? Мари только сейчас заметила на этом стеклянном столике с замысловатыми золотыми узорами что-то белое. Это был не "Нескафе"!

Раздался стук в дверь.
- Да-да, входите, архидьякон, - отвлеченно проговорил король.
- Зачем вы меня вызвали? - поднял бровь священник, ничем не выдавая своего удивления. А удивляться было чему: король видит сквозь дверь.

Мари вздохнула и решила повиноваться, ведь она прекрасно знала, что этот человек упертее барана. Поздравляю вас, архидьякон, вы баран.

- Мари... - тихо прорычал коннетабль Франции, сгорая от огня, разрушающего его изнутри. Теперь процесс был необратим. Девушка не могла его упрекнуть даже "целибатом". Теперь он был ему не страшен. Нам не страшен целибат, целибат, целибат!

...его горячие, потные пальцы онемело сжали в руках ее сосок. Девушка брыкалась. Ещё бы.

Ничего не ответив, архидьякон прижался к Эстер страстным поцелуем, руками исследуя её спину.
- Что вы там ищете?
- Грудь.
- Она спереди.
- Там я уже искал.

Проведя рукой по его груди, она могла поклясться, что никогда ещё не видела такого крепкого торса. И много ли она видала мужских торсов?

Архидьякон имел отличное телосложение для своего возраста, которое умело скрывалось за одеждой священнослужителя. Я у мамы конспиратор.

Клод прикоснулся губами к груди, жалея, что не может испить её молока. Через девять месяцев, Клод.

Эсмеральда была лишь мимолетным увлечением. Ничто по сравнению с Эстер! Ну уж если Эсмеральда для него мимолётное увлечение, боюсь представить, как у него крыша поехала от этой Эстер.