Где-то в начале нулевых шёл сериал с аналогичным названием. Собственно, книга, по мотивам которой он снят.
Папа твой в посольстве служит дипломатом, или Инструкция в двух томах о том, как втоптать в грязь собственную жизнь и всеми силами сопротивляться тем, кто пытается из этой трясины тебя вытащить. Начало является некоей аллюзией на фильм "Москва слезам не верит". Сирота, лимитчица и просто хорошая фабричная девушка Вера знакомится с Вадимом - представителем московской золотой молодёжи и будущим дипломатом. Ему как раз изменила невеста, на свежие дрожжи легло увлечение искренней девушкой, так непохожей на чопорных представительниц его круга, и всё заверте... Свекровь в компании с отцом покинутой невесты приложили все усилия, чтобы разлучить молодых. Благодаря космических масштабов глупости Веры им и напрягаться особо не пришлось. Вера остаётся на улице, без денег, да ещё и беременная. А Вадим с разбитым сердцем, да и карьера ломится, как-никак, женился... не, не на прежней невесте Кате, как в кино. Он женился на дочери посла. Что выгодно свекрови, но свело на нет все усилия Катиного папы.
Персонажи как будто соревнуются: кто больше совершит идиотских поступков, ломая судьбы свои и окружающих. Причём дурят все. Даже эпизодические герои. Даже просто разок упомянутые другими героями. Один генерал Легушов был умница, да и тот помер. Ну вот ещё домработница Глаша сломала систему. Если у Веры в фильме присутствовали хоть какие-то зачатки умишка, то в книге возникают сильные сомнения в её адекватности. Поначалу было её жаль. Глупая доверчивая девушка, по наивности и невезучести постоянно попадающая в неприятности. Только вот это не безобидные неловкости, которые спускают на тормозах и впоследствии пересказывают как смешную байку, а вполне серьёзные косяки. Например, насколько надо не дружить с головой, чтобы взять чужие деньги и одолжить едва знакомому человеку, не зная о нём ничего, не взяв даже расписки? Ну мозги-то включать надо. А потом всякая жалость исчезает. Потому что подстава подставой, но Вера сама приложила немало усилий, чтобы оказаться в щелявом бараке с ребёнком на руках. Ей предлагали кучу вариантов оттуда выбраться - она отвергла их все, потому что "я вся такая гордая-порядочная-мне от них ничего не надо, пускай подавятся своими алиментами и квартира их на фиг мне не сдалась, а деньги их пропью". Я не стану любовницей большого начальника, который поможет с жильём и работой, потому что не какая-то там, а с принципами, но буду за просто так спать с местными алкашами. Л-логика. Самой налаживать жизнь тоже не вариант. Если взяться за ум, найти нормальное жильё, благо свекровь денег ей отдала немало, вернуться на завод, устроить дочь в ясли - это ж помешает упиваться водкой и горькой долей никому не нужной, всеми брошенной, несчастной сиротиночки. И радоваться, что легушовское отродье прозябает в бараке, пусть даже Легушовым на это плевать с высокой колокольни. Назло бабушке уши отморожу называется. Прямо идефикс был на том, что вот Вадим с мамочкой увидят, что стало с ней и с дочерью - и ка-ак ужаснутся. На этом фоне особо шикарно выглядит киношная фраза Веры, адресованная Вадику, дескать, живи своим умом. Уж кто бы говорил.
А тем временем дочь Рита выросла не намного умнее матери. Разве что на улице оказалась не по своей вине, но вместо того, чтобы нормально попросить помощи, включила какие-то детские обидки и отмела всех, кто мог бы ей помочь. Потому что мы же гооордые. И потому что вбила в голову, что жениху профессия дороже её проблем, хотя не совсем ясно, как жених мог о них узнать, если сообщить ему она не сочла нужным. Таки да, в фильме поведение Риты намного осмысленнее, да и предпосылки к криминальной жизни обоснованнее. То эта Рита вся такая взрослая барышня, то вдруг начинает вести себя как дитя лет десяти. Даже рассуждения подростковые.
К Вадиму сочувствие возможно только в фильме, хотя там он женился на Вере чисто из желания досадить родителям. В фильме хотя бы какие-то попытки исправить ошибки молодости, а в книге одна установка: карьера-карьера-карьера.
Но книга при всём этом читается запоем. Приступаю ко второму тому.