Слёзы и праздники в ИБД

[A-Neo]

Довольно ангста! Даёшь юмор!

Название: Слёзы и праздники в ИБД
Автор: A-Neo
Фэндом: Институт Благородных Девиц (ИБД)
Персонажи: все из сериала
Рейтинг: G
Жанры: Юмор, Пародия, Стёб
Предупреждения: нет, разве что странное ЧЮ автора
Размер: Мини
Описание: Комическое обыгрывание событий последних на момент написания серий.
Примечание: Как сказал поэт: "Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно..."

Акт первый

Картина первая. Коридор госпиталя. Девицы галдят, толкают друг дружку, слышны радостные возгласы: "Душечки! Как я была хороша!", "А уж я-то!", "А я!"

Софья (хлопает в ладоши и пытается перекричать общий гвалт): Девочки! Девочки! Не забывайте, вы в госпитале! (поняв, что бесполезно) А, ладно, пусть порадуются!

Гарденина (Знаменской): Алёнушка, как ты прекрасно пела! Тебе надобно выступать на сцене!

Знаменская (смущённо ковыряет паркет носком туфельки): Да брось, По, Лиза прочла стихотворение куда лучше…

Меньшикова: Кстати о Лизе. Пора бы ей заканчивать рандеву с Муромцевым.

Картина вторая. Общая палата. Солдаты в одном исподнем обсуждают барышень. Лиза сидит возле кровати Муромцева. Капитан весь перебинтован, на лице явно свежие ссадины.

Лиза (с надрывом): Как вы смеете так говорить о моём женихе!

Муромцев (округлив глаза): Женихе?! Вашем женихе? Если мне не изменяет память, поручик Орлов женат!

Лиза (надувает губки, в глазах блестят слезинки): Вы гадкий! Вы просто завидуете ему! Вот вы такой злой и одинокий и таким останетесь!

Муромцев стонет

Лиза: Ах, вы так? Вы недостойны моего подарка! (хватает с тумбочки подарочный пряник) Прощайте!

Муромцев: Да-да, барышня, оставьте хоть вы меня в покое! Мои раны и без того болят! (про себя) Хватит с меня и того, что лежу в одной палате с нижними чинами, а тут вы ещё со своими концертами…

Лиза, всхлипнув, выбегает, провожаемая сочувствующими взглядами солдат. В дверях сталкивается с Воронцовым.

Воронцов: Ну как, барышня, узнали о своём женихе? Не зря мы затеяли концерт?

Лиза (утирая слёзы): Ах, граф, кажется, вы один остались без подарка, а ведь вы тоже герой Туркестана! Вот, это вам! (смущаясь, протягивает Воронцову отнятый у Муромцева пряник)

Воронцов благоговейно принимает подношение. Лиза пускается вдогонку за подругами, Воронцов долго смотрит ей вслед. На губах его играет задумчивая улыбка.

Нечипоренко (смотрит в окно на Софью, жуёт пирожок): Даже поздороваться не подошла… А ще подругой называлась! Ну, я розумию – кто она и кто я. Тильки переживаю дюже. Этак мне и Машкина форма скоро впору будет.

Картина третья. Кофейня. Зал абсолютно пуст. Институтки шумно входят, за ними чета Воронцовых.

Григорий (кланяясь): Милости просим, барышни!

Институтки, хихикая и толкаясь, занимают места. Софья и Воронцов садятся за отдельный столик. Воронцов тут же разворачивает свёрток с пряником и задумчиво смотрит на него.

Григорий: Владимир Сергеевич, зачем вам этот чёрствый сухарь? Сейчас я прикажу свежих пирожных подать.

Воронцов (презрительно хмыкнув): Много ты понимаешь! Этот пряник испечён по особому случаю! Видишь, надпись – "Герою туркистанского похода". Туркистан… Чёрт знает что такое! Ладно, ступай, голубчик…

Григорий разносит по столикам кофе и пирожные. Институтки сначала пытаются есть угощение ложечками, но вскоре, решив не мучаться, хватают пирожные руками. Только Лиза не прикасается к еде и сидит с кислой миной.

Воронцов (пряча пряник в карман): Что ж, дорогая, мне пора идти, срочные дела.

Софья (вслед): Постой, дорогой, а кто же…

Воронцов скрывается

Софья (растерянно пересчитывая деньги): Заплатит по счёту? (закончив считать) Кажется, хватит…

Виноградова (с набитым ртом): Мадам Софи, можно мне ещё один эклер?

Софья (нервно): Нет!

Лиза оглядывает весело гомонящих подруг, изо всех сил надувает губы, вот-вот заплачет.

Лиза (про себя): Ничего не понимаю! Отчего все такие весёлые, когда должны сочувствовать моему горю? Может, я недостаточно убедительно страдаю? (морщит лоб)

Гарденина (заметив Лизины старания): Лизонька, душечка, кто тебя обидел?

Все институтки тут же поворачиваются к ним

Лиза (плаксиво, но втайне радуясь – наконец-то заметили!): Я не могу вам сказать, это моё личное дело.

Гарденина: Но мы же подруги…

Меньшикова: Наверное, об Орлове неприятное известие получила.

Лиза (вспыхнув): Эжени, прекрати неуместные шутки!

Меньшикова (пожимает плечами): Подумаешь! Что я такого сказала? Ладно, душечки, не троньте её, она нынче не в настроении.

Картина четвёртая. Госпитальная палата. Солдаты сидят втроём на одной кровати, разговаривают. Муромцев пытается уснуть.

1-й солдат: А хороший концерт девицы показали. Целых три номера и пряники, вишь, подарили, не погнушались.

2-й солдат: Я думал, они все заносчивые. А они ничего.

3-й солдат (про себя ворчит): Да уж, концерт, дольше место готовили.

2-й солдат (указывает костылём на Муромцева): А этот всё лежит.

3-й солдат (Муромцеву): Слышь, офицерик, ты почему девицу обидел?

Муромцев (открывает глаза): Отставить разговорчики! О дисциплине забыли?!

3-й солдат (угрожающе): Но-но, вашброть, не балуй, здесь тебе не казарма!

1-й солдат: А ну его, братцы! Пойдём лучше чайку раздобудем, не всухомятку же ихнюю стряпню жевать. (пробует пряник на зуб) Тьфу!

2-й солдат: И то!

3-й солдат: Пошли, ребята! (Муромцеву) Лежи, лежи, авось скоро помрёшь.

Выходят. Муромцев стонет и закрывает глаза.

Акт второй

Картина первая. Спальня в особняке графини Орловой. На кровати свалены в кучу платья всевозможных цветов и фасонов. Князь Вишневецкий растерянно ворошит их, не зная, какое выбрать. За ним с довольной ухмылкой наблюдает графиня.

Вишневецкий: Я тебя о чём просил? Пошить новое платье! А ты мне что суёшь свои обноски?

Орлова (обиженно надувшись): Так уж и обноски! Много ты понимаешь! Да я ни одно из них ни разу не надевала, всё время хожу в одном и том же. (хватает платья одно за другим, суёт их под нос Вишневецкому) Вот, смотри - это привезено из Лондона! Это куплено в Париже! А эту ткань я заказывала в Индии!

Вишневецкий (отступает, не выдержав бешеного натиска разбушевавшейся модницы): Чёрт с тобой! Я действительно ничего не смыслю в ваших дамских тряпках! Пусть будет... (ошарашенно озирается, хватает первое попавшееся платье) Ну хоть оно... Акира!

Акира (входит и почтительно кланяется): Да, мой господин?

Вишневецкий вручает верному слуге выбранное платье, затем роется в кармане, достаёт оттуда сложенный вчетверо лист бумаги и также отдаёт Акире. Японец с благоговением принимает вещи.

Вишневецкий: Вот тебе платье, а вот Лизины мерки. Отнесёшь портнихе, пусть к завтрашнему утру подгонит под размер. А ежели откажется...

Акира (с пониманием): Убить её, господин?

Вишневецкий: Дурак! Денег дай!

Японец снова с усердием кланяется и, пятясь, исчезает за дверью.

Вишневецкий: На завтрашнем балу Лиза, несомненно, затмит всех.

Орлова (про себя): Это мы ещё посмотрим...

Картина вторая. Ресторан на вокзале. Два дюжих молодца срывают вывеску "Авдо" и швыряют её в сугроб. В зале рассвирепевший Платон трясёт за грудки проворовавшегося управляющего. За экзекуцией с одобрением наблюдают граф Воронцов и персонал ресторана.

Платон: Ах ты крыса! Гадюка подколодная! Кого обкрадывать задумал, а? Своих же братьев! Да я тебя в порошок сотру, в бараний рог согну!

Воронцов (с энтузиазмом): Поддай, поддай ему ещё, Платоша!

Управляющий (бледен, не на шутку испуган, безуспешно пытается вырваться): Платон Фёдорыч, помилуйте! Бес... Бес попутал! Отпустите душу на покаяние! Всё как есть возверну, до последней копеечки!

Платон: Ещё бы ты не возвернул! Не выйдешь отсюда, пока долг не отработаешь.

Посетитель ресторана (с недовольным видом поднимается из-за столика): Совершенно невозможно тут кушать, постоянно кто-нибудь кричит и дерётся. С меня довольно!

Направляется к выходу, что обходится злосчастному управляющему ещё в пару тумаков. Он становится у колонны и потирает щёку. Официанты, проходя мимо него, злорадно улыбаются.

Официант (на ходу отвешивает управляющему затрещину): Так тебе и надо, шельма! Будешь знать, как чужие денежки присваивать!

Управляющий (с ненавистью шипит в сторону Платона): Ну, погоди, выскочка, поквитаюсь я ещё с тобой.

Картина третья. Зал в институте благородных девиц. Посреди помещения стоит ёлка, которую наряжают воспитанницы под руководством Меньшиковой. Лиза с постной миной и вселенской скорбью в глазах прохаживается в сторонке - ей не до подготовки к балу. Гарденина, не выдержав, подходит к подруге и берёт её под локоток.

Гарденина: Лизонька, ну скажи мне, наконец, что произошло! Ты ничего не узнала о своём женихе? Этот капитан тебя обидел?

Лиза: Ах, Полина, ты даже представить себе не можешь! (шмыгает носом) Он посмел дурно отозваться об Андрее!

Гарденина: А ты сказала ему, что он злой, одинокий и таким останется?

Лиза: Сказала.

Гарденина (обнимает Вишневецкую): И правильно, пусть знает, как завидовать чужому счастью.

Лиза (мечтательно): Когда Андрей вернётся, он разведётся со своей графиней и мы обязательно поженимся...

Меньшикова: Эй, вы там! Пока вы секретничали мы, между прочим, ёлку нарядили!

Знаменская склоняется над коробкой с ёлочными украшениями и вытаскивает из неё игрушку в виде голубя.

Знаменская: Смотрите, душечки, ещё одна осталась!

Гарденина (смотрит на игрушку и задумчиво морщит лоб, пытаясь выстроить некий ассоциативный ряд): Кого-то она мне напоминает... (в ужасе вскрикивает, вспомнив) Голубь! Наш голубь!

Ванда: Кто и когда в последний раз его кормил? Эжени?

Меньшикова: Откуда я знаю? Мне было не до глупостей.

Институтки с визгом подхватываются и бегут прочь из зала. Алёна вешает игрушку на ёлку, пожимает плечами и бросается вдогонку за подругами.

Картина четвёртая. Кабинет Вишневецкого. Князь сидит за столом и с довольным видом смакует коньяк. Раздаётся осторожный стук в дверь, входит Акира. В руках у него свёрток, перевязанный бечевой.

Вишневецкий: Всё исполнил, как я приказал?

Акира: Так точно, мой господин.

Вишневецкий: Теперь ступай в институт и вели передать платье Лизе, пусть будет в нём на балу. Да смотри у меня, если встретишься с ней и хоть словечком перемолвишься - шкуру спущу! Понял?

Акира (понуро): Понял, господин...

Вишневецкий: Ладно, ступай!

Картина пятая. Гостиная в доме Шестаковых. Генерал с генеральшей играют в подкидного дурачка. По лестнице, держась за огромный живот, спускается Катя.

Катя: Сидите, злыдни?

Генеральша (хватаясь за сердце): Катенька, как же так можно?

Катя: Ещё какие злыдни! Как вы можете не пускать меня на бал в институт?

Генерал: Да что тебе дался тот бал? Ты ведь закончила институт два года назад.

Катя: Ну и пусть, я целый год готовилась, а вы... (всхлипывает, утирает несуществующую слезу) Держите меня под домашним арестом... Злодеи...

Генеральша: Катенька, но в твоём положении тебе следует поберечься. Доктор сказал, что малыш может появиться на свет со дня на день.

Катя (не слушая): Пойду вот сейчас в кофейню и подругам расскажу, какие вы тираны! (идёт к дверям)

Генерал: Пахомыч! Присмотри за барышней! Как бы беды не вышло.

Катя (на пороге): Так я и знала! Везде жестокий контроль! (убегает)

Генерал (вполголоса генеральше): Родит она на балу, помяни моё слово.

Картина шестая. Холл института. Входит Акира, навстречу ему шагает Палыч в феске, полушубке, на плече ружьё.

Палыч: Свят, свят... (спохватившись) Аллах акбар! Как же ты прошёл-то?

Акира: А у вас калитка настежь распахнута.

Палыч: Да ты, мил человек, откуда родом будешь? Вроде не видывал прежде таких.

Акира (гордо): Я родом из Японии!

Палыч: А веры какой придерживаетесь?

Акира: Некогда, дед, мне с тобой лясы точить. Вот, это платье нужно срочно передать Елизавете Вишневецкой.

В это время Лиза спускается по лестнице в холл. Увидев японца, радостно вскрикивает и бросается ему на шею. Тот, помня наказ хозяина, пятится.

Лиза: Акира, здравствуй! Ты от дядюшки?

Акира (высвобождается из объятий, суёт Лизе в руки свёрток): Мой господин желает, чтобы вы танцевали в этом платье на сегодняшнем балу.

Лиза с любопытством разворачивает подношение, примеряет платье, кружится. Обернувшись, обнаруживает, что Акира уже исчез. Палыч испуганно крестится.

Лиза: Снова дядюшка в своём репертуаре. Отдам-ка я платье Эжени. Не терпится взглянуть, как он разозлится, увидев свой подарок на другой!

Поднимается вверх по лестнице. Палыч, почесав затылок, направляется к выходу.

Палыч: Пойти запереть калитку, а то шляются тут всякие. Не институт, а проходной двор!

Выходит. Слышен скрип затворяемой калитки и жалобное воркование голубя, доносящееся из мансарды. Занавес.