Передайте от меня привет Бродвею, когда попадёте на него.
Название: Месть, что не свершилась
Автор: A-Neo
Фэндом: Жюльетта Бенцони "Флорентийка"
Персонажи: Рено дю Амель, Франческо Бельтрами, отец Шаруэ
Рейтинг: R
Жанры: AU, Любовь/Ненависть
Размер: Мини
Описание: У Рено дю Амеля не хватило духу избавиться от дитя де Бреваев, а Франческо настиг его весьма вовремя.
Приземистый человек, плотно задрапированный в плащ, крадущимся шагом пробирался к старому кладбищу близ лазарета для чумных. Ночной ветер дул ему в лицо, заставляя ниже пригибать голову. Одной рукой человек придерживал свёрток, тщательно скрываемый полой плаща, другую инстинктивно вытянул вперёд, как делает всякий, бредущий в темноте на ощупь. Он не принадлежал к братии воров, этот таинственный путник, хоть его и влекло сейчас место, где устраивали сходки грабители, и ноша его была не краденой добычей, но туго спелёнутым живым существом. Порыв ветра подхватил и унёс в сторону жалобный плач новорожденного младенца.
Человек машинально поправил капюшон плаща и ускорил шаг. Он не оглядывался и не опасался преследования: некому сюда забрести в такой час. Да и никто не станет претендовать на ребёнка, которого он, Рено дю Амель, советник канцелярии города Отэна, унёс из приюта Шаритэ. Посмотрел бы он на глупца, вздумавшего заявить права на плод кровосмешения! Рука, державшая младенца, слегка подрагивала от страха и ненависти.
— Исчадие ада! — прошипел дю Амель, остановившись над разверстой могилой. — Отправляйся к дьяволу вслед за ней!
Распахнув плащ, он схватил ревущего младенца обеими руками, готовясь размозжить ему голову о могильный камень. Его взгляд блуждал, как у безумца, тело сотрясала нервная дрожь. Зарычав, закусив губу, дю Амель отступил на шаг, рывком прижав ребёнка к груди. Он не мог решиться довести до конца своё жестокое намерение.
— Можно просто оставить девчонку здесь, — лихорадочно подумал дю Амель, озираясь, словно затравленный волк, — и тогда она закоченеет. Она бы всё равно скоро умерла.
Она родилась от связи сестры и брата. С таким клеймом девочка, не получившая ещё даже имени, обречена в Шаритэ на голодную смерть. Ни одна кормилица не даст ей грудь, а на козьем молоке она скоро захиреет. Так сейчас ей умирать или парой дней позже — какая разница? — рассудил дю Амель. Кровь её обезглавленных родителей застыла, впиталась в тяжёлую грушевую колоду на площади Моримон. Их тела швырнули в яму со зловонной жижей на дне. За пять дней до казни осуждённая, корчась в родовых муках, произвела на свет дочь, которую тут же отняли у неё, не дав обнять напоследок. Рено дю Амель сам видел, как лежала она потом в камере на соломенном тюфяке, измученная схватками, не в силах плакать. Он злорадно осклабился, видя её горе. Его месть почти свершилась.
Дю Амель замер. В завывании ветра ему почудился молящий женский голос. Убийца застучал зубами. Он всё держал младенца вместо того, чтобы швырнуть его в разрытую могилу и бежать прочь без оглядки. Он презирал сам себя, но не мог довершить начатое. В тот момент, когда он близок был к тому, чтобы разжать, наконец, пальцы, над самым ухом его раздался гневный окрик.
— Рено дю Амель! Остановись!
Советник вздрогнул. Он узнал этот голос.
— Чужестранец! Снова ты встаёшь на моём пути! — рявкнул он, обернувшись.
Однако воинственный пыл его поутих. Чужестранец, проявивший сегодня неуместную заботу о казнённых, пришёл не один. Рядом с ним стоял священник. Дю Амель не мог толком разглядеть его лица, но и так прекрасно знал, что за чужаком увязался не кто иной, как отец Шаруэ.
— Моё имя Франческо Бельтрами, — счёл нужным сообщить чужак, весь трепеща от сдерживаемого желания броситься на дю Амеля с кулаками.
— Что тебе нужно? — пробурчал советник уже более приветливым тоном, помня цепкую хватку на своём горле. — Ты проявил достаточно заботы… к ней, так теперь ступай прочь. Это моё дело!
— Отдайте мне ребёнка! — потребовал преследователь, для острастки угрожая кинжалом. — И не причиняйте ему вреда! Ну же, поторопитесь! Вы знаете, как я нетерпелив!
Узенькие глаза несостоявшегося убийцы расширились от изумления.
— Ребёнка?! Зачем тебе отродье бесстыжей потаскухи? Разве ты не знаешь, что она спала с собственным братом?! — возопил дю Амель, задыхаясь от ярости. — А я любил её… — неожиданно добавил он осипшим, словно от удушья, голосом.
— И это из любви вы превратили жизнь бедняжки Мари в ад? — строго спросил священник. — Разве не из-за дурного обращения ваша супруга сбежала из дома? Разве не вы сами толкнули её в пучину греха?
— Тебе не понять, священник! — взвился дю Амель, переводя горящий взгляд с чужестранца на отца Шаруэ. — Не понять, что я пережил, видя, как она убивается по тому… другому. Ночами я держал её в объятиях, а она думала о нём. Я не ведаю, я ли настоящий отец нашей с ней дочери. Он был с ней до меня! Ты знал, ты всё знал, священник, когда благословлял наш брак!
— Вы сами настояли на этом браке, — горестно ответил отец Шаруэ. Из его груди вылетел тяжёлый вздох.
Между тем Франческо Бельтрами надоело ждать, когда дю Амель соизволит подчиниться его приказу. Он подскочил к советнику и молниеносным движением вырвал дитя из его рук. Дю Амель, вопреки опасениям, не пытался мешать ему, он стоял, не шевелясь, словно что-то обдумывая. Внезапно он вскинул голову и разразился жутким смехом. Отец Шаруэ перекрестился.
— Да, да, так будет лучше! — кричал дю Амель меж приступами истерического хохота. — Забирай её, чужестранец, увези прочь, туда, где никто не узнает её тайну! Чтобы я никогда не слышал о ней!
— Она жива? — обеспокоенно спросил Франческо, тормоша ребёнка. Девочка, развеяв его опасения, снова едва слышно заплакала.
— Идите скорее в город, мессир Франческо, — поторопил священник, оглянувшись на обезумевшего советника. — И вы тоже, мессир Рено, если не хотите здесь замёрзнуть или столкнуться с лихими людьми.
Но дю Амель, шатаясь, побрёл вглубь кладбища, едва ли и сам осознавая, куда и зачем идёт. Франческо махнул рукой.
— Оставим его! Сейчас важнее позаботиться о ребёнке.
Священник и флорентиец удалились, направляясь в Дижон. А дю Амель, спотыкаясь о кротовые рытвины, шёл наугад через поле. Перед глазами его представало небо, затянутое серыми тучами, скрипящая повозка палача, горделивая осанка той, что сегодня ушла в вечность. Той, что навлекла на него несмываемый позор. Той, что не родила ему сына. А он когда-то любил её, ревновал до бешенства, любил так же сильно, как и ненавидел. Даже связанная с ним узами брака, она принадлежала другому. Рено дю Амель знал, что не простит ей этого — никогда, покуда дышит.
Автор: A-Neo
Фэндом: Жюльетта Бенцони "Флорентийка"
Персонажи: Рено дю Амель, Франческо Бельтрами, отец Шаруэ
Рейтинг: R
Жанры: AU, Любовь/Ненависть
Размер: Мини
Описание: У Рено дю Амеля не хватило духу избавиться от дитя де Бреваев, а Франческо настиг его весьма вовремя.
Приземистый человек, плотно задрапированный в плащ, крадущимся шагом пробирался к старому кладбищу близ лазарета для чумных. Ночной ветер дул ему в лицо, заставляя ниже пригибать голову. Одной рукой человек придерживал свёрток, тщательно скрываемый полой плаща, другую инстинктивно вытянул вперёд, как делает всякий, бредущий в темноте на ощупь. Он не принадлежал к братии воров, этот таинственный путник, хоть его и влекло сейчас место, где устраивали сходки грабители, и ноша его была не краденой добычей, но туго спелёнутым живым существом. Порыв ветра подхватил и унёс в сторону жалобный плач новорожденного младенца.
Человек машинально поправил капюшон плаща и ускорил шаг. Он не оглядывался и не опасался преследования: некому сюда забрести в такой час. Да и никто не станет претендовать на ребёнка, которого он, Рено дю Амель, советник канцелярии города Отэна, унёс из приюта Шаритэ. Посмотрел бы он на глупца, вздумавшего заявить права на плод кровосмешения! Рука, державшая младенца, слегка подрагивала от страха и ненависти.
— Исчадие ада! — прошипел дю Амель, остановившись над разверстой могилой. — Отправляйся к дьяволу вслед за ней!
Распахнув плащ, он схватил ревущего младенца обеими руками, готовясь размозжить ему голову о могильный камень. Его взгляд блуждал, как у безумца, тело сотрясала нервная дрожь. Зарычав, закусив губу, дю Амель отступил на шаг, рывком прижав ребёнка к груди. Он не мог решиться довести до конца своё жестокое намерение.
— Можно просто оставить девчонку здесь, — лихорадочно подумал дю Амель, озираясь, словно затравленный волк, — и тогда она закоченеет. Она бы всё равно скоро умерла.
Она родилась от связи сестры и брата. С таким клеймом девочка, не получившая ещё даже имени, обречена в Шаритэ на голодную смерть. Ни одна кормилица не даст ей грудь, а на козьем молоке она скоро захиреет. Так сейчас ей умирать или парой дней позже — какая разница? — рассудил дю Амель. Кровь её обезглавленных родителей застыла, впиталась в тяжёлую грушевую колоду на площади Моримон. Их тела швырнули в яму со зловонной жижей на дне. За пять дней до казни осуждённая, корчась в родовых муках, произвела на свет дочь, которую тут же отняли у неё, не дав обнять напоследок. Рено дю Амель сам видел, как лежала она потом в камере на соломенном тюфяке, измученная схватками, не в силах плакать. Он злорадно осклабился, видя её горе. Его месть почти свершилась.
Дю Амель замер. В завывании ветра ему почудился молящий женский голос. Убийца застучал зубами. Он всё держал младенца вместо того, чтобы швырнуть его в разрытую могилу и бежать прочь без оглядки. Он презирал сам себя, но не мог довершить начатое. В тот момент, когда он близок был к тому, чтобы разжать, наконец, пальцы, над самым ухом его раздался гневный окрик.
— Рено дю Амель! Остановись!
Советник вздрогнул. Он узнал этот голос.
— Чужестранец! Снова ты встаёшь на моём пути! — рявкнул он, обернувшись.
Однако воинственный пыл его поутих. Чужестранец, проявивший сегодня неуместную заботу о казнённых, пришёл не один. Рядом с ним стоял священник. Дю Амель не мог толком разглядеть его лица, но и так прекрасно знал, что за чужаком увязался не кто иной, как отец Шаруэ.
— Моё имя Франческо Бельтрами, — счёл нужным сообщить чужак, весь трепеща от сдерживаемого желания броситься на дю Амеля с кулаками.
— Что тебе нужно? — пробурчал советник уже более приветливым тоном, помня цепкую хватку на своём горле. — Ты проявил достаточно заботы… к ней, так теперь ступай прочь. Это моё дело!
— Отдайте мне ребёнка! — потребовал преследователь, для острастки угрожая кинжалом. — И не причиняйте ему вреда! Ну же, поторопитесь! Вы знаете, как я нетерпелив!
Узенькие глаза несостоявшегося убийцы расширились от изумления.
— Ребёнка?! Зачем тебе отродье бесстыжей потаскухи? Разве ты не знаешь, что она спала с собственным братом?! — возопил дю Амель, задыхаясь от ярости. — А я любил её… — неожиданно добавил он осипшим, словно от удушья, голосом.
— И это из любви вы превратили жизнь бедняжки Мари в ад? — строго спросил священник. — Разве не из-за дурного обращения ваша супруга сбежала из дома? Разве не вы сами толкнули её в пучину греха?
— Тебе не понять, священник! — взвился дю Амель, переводя горящий взгляд с чужестранца на отца Шаруэ. — Не понять, что я пережил, видя, как она убивается по тому… другому. Ночами я держал её в объятиях, а она думала о нём. Я не ведаю, я ли настоящий отец нашей с ней дочери. Он был с ней до меня! Ты знал, ты всё знал, священник, когда благословлял наш брак!
— Вы сами настояли на этом браке, — горестно ответил отец Шаруэ. Из его груди вылетел тяжёлый вздох.
Между тем Франческо Бельтрами надоело ждать, когда дю Амель соизволит подчиниться его приказу. Он подскочил к советнику и молниеносным движением вырвал дитя из его рук. Дю Амель, вопреки опасениям, не пытался мешать ему, он стоял, не шевелясь, словно что-то обдумывая. Внезапно он вскинул голову и разразился жутким смехом. Отец Шаруэ перекрестился.
— Да, да, так будет лучше! — кричал дю Амель меж приступами истерического хохота. — Забирай её, чужестранец, увези прочь, туда, где никто не узнает её тайну! Чтобы я никогда не слышал о ней!
— Она жива? — обеспокоенно спросил Франческо, тормоша ребёнка. Девочка, развеяв его опасения, снова едва слышно заплакала.
— Идите скорее в город, мессир Франческо, — поторопил священник, оглянувшись на обезумевшего советника. — И вы тоже, мессир Рено, если не хотите здесь замёрзнуть или столкнуться с лихими людьми.
Но дю Амель, шатаясь, побрёл вглубь кладбища, едва ли и сам осознавая, куда и зачем идёт. Франческо махнул рукой.
— Оставим его! Сейчас важнее позаботиться о ребёнке.
Священник и флорентиец удалились, направляясь в Дижон. А дю Амель, спотыкаясь о кротовые рытвины, шёл наугад через поле. Перед глазами его представало небо, затянутое серыми тучами, скрипящая повозка палача, горделивая осанка той, что сегодня ушла в вечность. Той, что навлекла на него несмываемый позор. Той, что не родила ему сына. А он когда-то любил её, ревновал до бешенства, любил так же сильно, как и ненавидел. Даже связанная с ним узами брака, она принадлежала другому. Рено дю Амель знал, что не простит ей этого — никогда, покуда дышит.
). Чем они будут друг в друга кидаться? 4 кы-ык кинет булыжником! И со стены швырнуть может... по привычке... И игра сразу закончится.
