Начала седьмую книгу о Катрин. Рецензию настрочу потом, когда дочитаю, а сейчас просто хочется поразмышлять над уже прочитанными главами, а именно над чувствами Катрин к Арно. И Арно к Катрин.
В первых пяти книгах мы видели становление их отношений. Правда, девяносто процентов "эфирного" времени эти отношения развиваются на расстоянии, то есть герои не столько видят и узнают друг друга, сколько сами себе фантазируют, додумывают, а потом уж примеряют созданный в воображении образ на реального человека. Теперь я точно уверена, что пообщайся Катрин с любимым сразу и подольше, она вскоре разочаровалась бы в нём и переключилась на Гарена или герцога. Благо увидела бы разницу в отношении к ней мужчин. А так-то хорошо устроилась: муж с любовником комфортят и заваливают подарками, а ты сиди, сложа ручки, да мечтай о рыцаре. И настолько она была зациклена на своих мечтах, что даже не думала выстраивать отношения с мужем. Где-то он там живёт, ну и ладно. Гарен её интересовал только как объект для утоления интимных желаний, поскольку любовь любовью, а природа требовала своего, да и то Гарен цеплял её тем, что хотел, но не брал.

- Как называется мужчина, который может, но не хочет?
- Да сволочь он, вот кто!

Нет, я не спорю, попытки сблизиться она предпринимала, но как-то вяло. Повторяю, её занимал только отказ Гарена от интимных отношений при его явном желании. Всё. Его мысли, увлечения, чувства её не интересовали от слова совсем. Гарен тоже тот ещё фрукт, но интерес к жене как к человеку проявлял. Например, наставлял, как вести себя при дворе (и эти советы потом Катрин пригодились), засыпал подарками (причём выбирал такие, что придутся по вкусу жене), показывал свою коллекцию и даже насовсем отдал чёрный бриллиант (учитывая маниакальную любовь Гарена к камушкам, отдать жемчужину своей коллекции - это прям личностный подвиг). Забил на то, что она не дворянка. Скажите мне, пожалуйста, что делала для него Катрин и достаточно ли она пыталась "раскрыть" мужа, чтобы пробудить его доверие и вынудить признаться в проблеме, в которой не каждый мужчина и признается. Пару раз сказала, что не уступит герцогу, но мотив там был не "я буду верной вам, Гарен", а "буду верной Арно и вообще я сама хочу выбирать, с кем спать". В спальню к мужу пришла - опять же, это не из любви к нему, а чисто от неутолённого желания и стремления отдать девственность хоть кому-нибудь, но только не герцогу. Разве Гарен этого не понял? Понял. Но вернёмся к нашим баранам. То есть Арно и Катрин.
Арно ведёт себя как сущий Фролло: я её люблю, но не могу заполучить, поэтому я её ненавижу и уничтожу. Девушка ему сразу понравилась, но оказалась причастной к смерти брата. Что делает нормальный влюблённый? Пытается выяснить, как всё произошло, выслушать девушку, найти ей оправдания. Сравним с Катрин, которая искала объяснения любому его поступку: он ревнует/ он болен/ его околдовали и тп. Арно только ревнует, орёт "Ты потаскуха, я тебя ненавижу!". Ему унизительно осознавать влечение к любовнице заклятого врага, осознавать, что многим обязан девушке, которая ниже его по социальному положению, да и вообще ему неприятно быть обязанным женщине. Что характерно, ни один мужчина, что там - ни один персонаж саги не попрекал Катрин отношениями с герцогом Бургундским. Одного Арно на этой теме переклинило. Отсюда постоянное стремление сделать любимой больно, доказать, что не такая уж она и хорошая, ему охота оказаться выше её. Поэтому он и цепляется за любой повод, дающий ему право презирать Катрин. Но, тем не менее, в третьей книге мы видим, как Арно учится любить, пытается понять жену и не стесняется ей об этом говорить. Очень показателен эпизод с убитым крестьянином. Арно в непонятках, что рассердило Катрин: для него крестьянин не человек. Но всё же не переломился попросить прощения у жены, сказать, мол, я тебя не понимаю, но хочу понять. Однако морду Эскорнебефу начистил Готье. За всю сагу я пока вижу только два благородных поступка Арно по отношению к жене:
- Женился на ней. И то тогда, когда она стала графиней де Бразе, то бишь сравнялась с ним на социальной лестнице. Взял бы он в жёны племянницу суконщика Катрин Легуа? Нет.
- Вступился за жену перед матерью, на время закрыв глаза на незнатное происхождение Катрин.
Ну ещё, поняв, что не сможет быть мужем Катрин, посоветовал ей выйти за де Брезе. Но обставил всё так, что Катрин, конечно, ни за какого де Брезе не вышла, а продолжала страдать. Так что незачёт.
Всё. В остальном он только осознанно или ненамеренно подвергает жену опасности и заставляет морально страдать. Плюсом он требует уважения к своей родне, но не уважает родню жены. Он только на время забыл о происхождении жены. На самом деле он всегда о нём помнил и стеснялся его (сказано прямым текстом), невзлюбил близких Катрин. Дядюшка Матье и то вон не хотел в Монсальви ехать, чтоб Арно лишний раз не раздражать.
Но худо-бедно, а за пять книг Арно притёрся к жене. А в шестой опять снова-здорово.
Катрин. Катрин намечтала себе образ рыцаря, который Арно успешно разбивал. Катрин упрямо цепляется за мечту и ищет оправдания любой гадости от Арно, пока не доходит до переломного момента. Она оставляет всё - то есть нормальную спокойную жизнь с человеком, сдувающим с неё пылинки, на крыльях любви летит в Орлеан и получает жёсткий облом. Оказывается, Арно видит в ней лишь объект для утоления похоти, ему совсем не жаль, если она погибнет. Он сам пытается её убить. От осознания этого любовь Катрин должна была или угаснуть, или перейти в стадию полной невменяемости. К сожалению, с Катрин произошло второе. Иначе не было бы седьмой книги.
В седьмой книге мы видим офигевание Катрин над Арно, которого она не знала. Что делает нормальная женщина, увидев мужа в роли бандита с большой дороги? Нет, не надо оправдывать Арно, дескать, он же воевал так за короля, на войне все так поступают, он от ревности. Он бандит и убийца и всегда им был, только прежде вынужден был втискивать себя в некие моральные рамки, а тут, раз терять нечего, ушёл в отрыв. Наверное, у нормальной женщины со здравой самооценкой и развитым чувством собственного достоинства возникнет просветление. Она поймёт, что совсем не знала мужа, что он не такой, каким она его намечтала, что, наконец, он социально опасен и никогда её не любил и не уважал. Нет. Не любил. Только вожделел. Ну и игрался. Он ревнует без всякого повода, не верит ей - жене и матери его детей, а верит нелепым наветам мутных проходимцев (почему - смотри выше). Он, наконец, снова может кинуться и начать душить, только вот друга, готового вступиться, рядом может и не оказаться. У нормальной женщины случится просветление, она погорюет и начнёт новую жизнь без Арно. Она начнёт отстаивать своё достоинство, оберегать детей и дом от посягательств невменяемого тирана. На её стороне король, королева, прево маршалов, коннетабль. Ей бы удалось вышвырнуть Арно из Монсальви. Что делает Катрин? Правильно. Ищет оправдания Арно. Может, его ранили в голову? Может, его околдовали? И верной собачкой чешет в Монсальви менять чумному Арношке бельё. Это после того, как он беспробудно пьянствовал, бандитствовал, привёл в дом любовницу, а законную супругу велел гнать палками и отобрал у неё детей. Дальше самоуничижаться некуда.
Нормальная женщина, кстати, припомнила бы совсем другое отношение к ней мужчин. Другие мужчины решали её проблемы, защищали от опасностей, выводили из депрессии, дарили подарки, обучали, угадывали её желания, не попрекали происхождением и прошлыми отношениями, ничего не требовали взамен, уважали её как личность, не тащили сходу в постель (а те, кто и тащил, предлагали серьёзные отношения). Никогда ничего из этого не делал для неё Арно. Да даже такой бабник, как герцог Филипп, год ухаживал за ней, прежде чем перейти к интиму. Да даже такой прожжённый негодяй, как Вилла-Андрадо, переступил через свои принципы, чтобы помочь ей. Да даже такой искушённый бабник и самодур, как калиф, собирался жениться, не спросив, кто она и откуда. Готье, Жак де Руссо, Тристан Эрмит, Жак Кёр, Гарен, Филипп, калиф - они да, они делали для Катрин всё вышеперечисленное. Нет, никто не требует, чтоб Арно заваливал жену золотом-брУльянтами, как Гарен (кстати, Гарен материально обеспечил Катеришну на все книги вперёд. Монсальви, например, отстроен на деньги, вырученные за продажу его драгоценностей. И Кёр спасён от разорения благодаря чёрному бриллианту Гарена). Но хоть букет ромашек там для жены набрать ведь можно? Арнохе ничего не стоит, а ей приятно. Милая, между прочим, картинка: мужлан Арно собирает полевые цветы. Аж в фик просится.
В седьмой книге очень не хватает главы, где Арно из кожи вон лезет, вымаливая прощение жены. Знаете, почему её там нет? Потому что у Катрин нет самоуважения и потому, что Арно хорошо это знает. Зачем напрягаться, если достаточно раз театрально встать на колени - и эта дурочка сама кинется ему на шею? А потом ему снова вожжа под хвост попадёт, он опять умотает на поиски приключений, наплевав на жену и детей. Я уверена, что за кадром так и будет.

@темы: книги

---

Идея возникла давненько, и, поскольку по опыту я знаю, что идею лучше воплотить, чем дать ей угаснуть, появился этот драбблик. Кроме того, мне нужна была отдыхалочка от "Тристана...", тоже созданного в своё время как отдыхалочка. Откровенно говоря, я сомневаюсь, чтоб такой человек, как Филипп Добрый, настолько залип на одной красотке и к седьмой книге "Катрин" его одержимость выглядит явно ненормально на фоне того, что бенцонишный Филипп совсем пошёл вразнос, не пропуская ни одной юбки. Меня вынесло с его признания, мол, когда он устаёт от общества женщин и сердце его опустошено, тогда он пьёт и занимается любовью совсем один перед портретом Катрин. Сразу вспомнился анекдот:

- Доктор, в последнее время я очень ослаб в половом отношении.
- А как часто вы занимаетесь любовью?
- Раз в неделю с женой, три раза в неделю с любовницей, и каждый день с тёщей.
- Ну дорогой, а что вы хотите, конечно, это всё от всего этого.
- Фу, слава богу, а я думал от онанизма.

Ап. Был один драббл, нарисовался второй. Может, будут и ещё. Благо мужчин по Катрин страдало полно.

Название: Сердце, взятое в плен
Автор: A-Neo
Фэндом: Жюльетта Бенцони "Катрин"
Персонажи: Филипп Бургундский, Родриго де Вилла-Андрадо
Рейтинг: R
Жанры: Ангст
Размер: Драббл
Описание: Сборник драбблов о воздыхателях прекрасной Катрин.

Тайна герцога Бургундского

Осень пришла во Фландрию, тронула багрянцем и золотом кроны деревьев, склонившихся над рябью каналов Брюгге. Ветер вращал крылья мельниц, цеплялся за шпили, раскачивал вывески, кружил у стен Ратуши, скользил под мостами, гнал по улицам опавшие листья. Небо, ещё по-летнему голубое, куполом распростёрлось над черепичными крышами, пучки солнечных лучей освещали фасады домов, добротных и аккуратных. Стрелой устремлялась в напоённую прозрачным воздухом вышину колокольня церкви Нотр-Дам. Над печными трубами вились дымки – заботливые хозяйки стряпали ужин. Великому герцогу Запада показалось в приступе меланхолии, что Брюгге не меняется – точно так же он выглядел несколько лет тому назад, и таким же останется тогда, когда его, герцога, не станет на свете. Так же будут плыть лодки по каналам, греметь колокол в звоннице башни Белфорт, шуметь ткацкие станки, кричать рыночные торговцы, реветь скот на бойне. Так будет всегда под северным небом Фландрии, из года в год.

И в том доме, в той комнате, где герцог Филипп Бургундский некогда чувствовал себя самым счастливым человеком на земле, тоже годами ничего не менялось. Он так приказал. Эту комнату до малейших мелочей он воссоздал в Брюсселе и в Дижоне, во всех своих дворцах, но сегодняшнюю ночь герцог хотел провести именно в Брюгге. Здесь красавица с аметистовыми глазами рассталась с ним.

Филипп Добрый обладал поистине неистощимой мужской силой и никогда не отказывал себе в удовольствии побыть в женском обществе. Супруга, которой герцог бесконечно доверял и позволял вершить государственные дела, давно смирилась с его фаворитками, с бастардами, воспитывавшимися во дворце вместе с законными детьми. Герцог любил многих женщин и многих забывал. Но только одна, только одна оставила неизгладимый след в его душе. Филипп Добрый не знал избавления с тех самых пор, когда его, тогда шестнадцатилетнего графа Шароле, пронзил навылет в самое сердце взгляд парижской девчонки. Провидение отдало её ему во власть, могущественному герцогу ничего не стоило взять приглянувшуюся красотку силой. Но ему не нужно было её безвольное подчинение. Он хотел добиться ответных чувств. Терпеливый герцог возвысил простую буржуазку, сделал графиней де Бразе, окружил такими заботой и вниманием, каких не удостаивалась ни одна из его любовниц – ни прежде, ни потом. Катрин де Бразе пользовалась славой некоронованной владычицы Бургундского двора, из-за неё дрались на турнирах, её избрал музой мастер Ян ван Эйк. Это ей, Катрин, герцог посвятил орден Золотого руна в доказательство своей глубокой любви. Всё напрасно. Катрин покинула его.

Другой мужчина, оказавшись на его месте, забыл бы в конце концов неблагодарную красавицу. Но только не Великий герцог. Вёл ли он переговоры, принимал ли послов, охотился ли, позировал мэтру Рогиру Ван дер Вейдену – словом, что бы он ни делал, всегда он держал в уме её образ, всюду рядом с ним незримо присутствовала она. Филипп Бургундский искал Катрин в других женщинах, его страсть требовала утоления, но больше ни одна любовница не подарила ему такого упоения и такого блаженства, которое он испытывал, сжимая в объятиях прелестницу с золотыми волосами.

Герцог вошёл в дом, откуда Катрин сбежала много лет назад, поклявшись вернуться – но не вернулась. Здесь никто с тех пор не жил, кроме молчаливых служанок, поддерживающих порядок. Они знали, что им нужно делать, эти жрицы, оберегающие храм любви Великого герцога. Расстаравшись по случаю приезда господина, они зажгли свечи и подали ужин в ту самую комнату, где Филипп и Катрин провели столько сладостных ночей. Оставшись один, герцог осушал бокал за бокалом, пока воспоминания не сделались невыносимыми, пока разгорячённая кровь не застучала в висках. Тогда он поднялся, нажал потайную пружину, и стена раздвинулась, открыв большой портрет обнажённой женщины с розой в руке. То было единственное изменение в обстановке, которое герцог произвёл здесь.

- Сегодня минуло десять лет с тех пор, как ты ушла от меня, Катрин, - тихо произнёс Филипп, опустившись на колени, прижавшись лбом к нарисованным ступням красавицы.

Десять лет герцог верно ждал беглянку, временами одержимый безумными, невозможными к исполнению желаниями. Иногда ему хотелось отправить гонцов в Овернь, чтобы они похитили Катрин и силой доставили в Бургундию. Несколько раз он думал бросить всё, чем владел – так смогла она, значит, сможет и он; бежать, идти, ползти на брюхе, если понадобится, туда, где теперь жила Катрин, упасть к ней в ноги, вымаливая прощение, хоть он и не был ни в чём перед ней виноват. Успокаиваясь, он отвергал оба эти намерения. Филипп Бургундский слишком горд, слишком большой ответственностью облечён. И, кроме того, что ждало его в Монсальви? Зрелище чужой любви?

Прерывисто задышав, Филипп прикусил губу, впившись взглядом в изображение воздушной феи с алой розой в изящной руке. В суровых горах Оверни, где затерялся замок Монсальви, розы не растут. Катрин на портрете призывно улыбалась, словно предлагая своё роскошное тело, каждую пядь которого он досконально помнил. Герцог зажмурился, сдаваясь страсти, ощущая тяжесть внизу живота. Желание, пробудившееся под чередой воспоминаний, нарастало. Он не мог больше выносить эту муку.

- Катрин… Катрин… - сдавленно простонал он, охваченный сладостной истомой. Блаженство растеклось по каждой клеточке его существа.

Окунувшись в забытье, герцог пробудился лишь тогда, когда в церквях зазвонили к заутрене. Он распахнул окно с витражом в виде герба графини де Бразе, подставил лицо осеннему ветру. Он постепенно превращался из отвергнутого любовника в Великого герцога Запада, правителя хитрого и гордого. Филипп привёл в действие секретный механизм, скрывший в стене портрет кисти Ван Эйка. Как только он покинет дом, расторопные служанки уберут остатки вчерашнего ужина, наведут порядок, и комната снова останется пустовать – до тех пор, пока неутихающая память не приведёт герцога сюда. А, может статься, произойдёт чудо и хозяйка дома вернётся, занесённая в Бургундию шальным ветром странствий. Но всесильный герцог перестал верить в чудеса. Королевская ночь не повторится. К чёрту всё! Катрин любила не его.

Волк из замка Вентадур

Унылый ветер ноября, жалобно завывая, плутал среди скал. Древний замок Вентадур, лепившийся над ущельем, где далеко внизу клокотал горный поток, называвшийся Люзеж, казался вымершим, безжизненным, обглоданным войной, как и всё пространство на много лье вокруг. Кто только не топтал земли Лимузена, кто только не разбивал его дороги копытами коней! Арманьяки, бургундцы, англичане, наемники и просто разбойники, утратившие национальность, превратившиеся в людей без роду и племени, живущих насилием и грабежом. Лимузен одичал. Крестьяне в немногочисленных деревнях, где ещё теплилась жизнь, скрывались с поистине звериным проворством, завидев на горизонте вооружённый отряд. От всякого чужака люди удирали, сломя голову, предпочитая не выяснять, кто и зачем вторгся в их края. Одинокий путник мог полагаться лишь на защиту Всевышнего.

Приближающаяся зима довершила печальную картину разорения. Пустынные равнины, где истлевали обглоданные кости брошенных без погребения людей и павших от бескормицы животных, припорошил снег, болота покрылись коркой льда. Шуршали сухие стебли камыша да качались под ветром сорняки на заброшенных полях. Чернели остовы разрушенных замков с торчащими, как переломленные рёбра, обугленными стропилами. Один Вентадур ещё стоял как прежде, недосягаемый во чреве гор. Его огромный донжон, воздвигнутый во времена первых крестоносцев, словно надзирал за округой. Замок притаился. Дозорные на башнях издалека приметили группу всадников и нынешний хозяин Вентадура, зловеще улыбнувшись, распорядился подготовить достойную встречу.

Родриго де Вилла-Андрадо, граф де Рибальдео принадлежал к древнему кастильскому роду, но ныне лишь тонкая грань отделяла урождённого аристократа от окончательного превращения из командира войска наемников в главаря бандитов. Испанцу, в сущности, было всё равно, кому служить и с кем воевать. Арманьяки или бургундцы, герцог Филипп или король Карл – лишь бы платили золотом за его боевое мастерство! Ему ничего не стоило обнажить меч против недавнего соратника, с которым он ещё вчера сражался плечом к плечу. В его чертах угадывалась настоящая порода, его стан был безукоризненно прям, орлиный нос придавал облику привлекательность, но вот глаза выдавали истинного зверя. Да в сущности Родриго де Вилла-Андрадо и был зверем, жестоким и коварным, не боявшимся даже самой смерти. Он, как и его солдаты, полудикие наваррцы и баски, пьянел от крови равно как и от золота. Он чувствовал себя полноправным властелином обезлюдевшего Лимузена и сейчас готовился напасть на путников, беспечно приближающихся к Вентадуру в надежде найти за его гранитными стенами пищу и пристанище. Они не знали, эти бедолаги, что замок превратился в логово кастильского волка и не догадывались поднять глаза на башню, где развевался пурпурный флаг с золотым шитьём и полумесяцем – герб Вилла-Андрадо. Они были вооружены, но малочисленны – тем более ничто не мешало Вилла-Андрадо истребить их.

Испанец пристально рассматривал всадника, увлекавшего своих людей вверх по горной тропе к воротам Вентадура. Его хищные глаза расширились в изумлении, изящный рот скривился в подобии улыбки: кастильский волк узнал рыцаря, едущего прямиком в ловушку.

- Клянусь Чёрной Девой Монсеррата, это же сам де Монсальви! – воскликнул он. - Жирная свинья Ла Тремуйль хорошо заплатит мне за его голову! – и приказал своим людям. - Открыть ворота! Пора!

Сейчас Вилла-Андрадо продал свою шпагу Карлу Седьмому, он не забыл, как дрался бок о бок с капитаном де Монсальви под началом маршала де Северака. Но теперь на имени де Монсальви клеймом горело обвинение в государственной измене, а за его поимку предлагалась награда. От понимания всего этого сильнее разгорался воинственный пыл испанца. Он сам во главе отряда понёсся вниз по тропе навстречу непрошеным гостям, слишком поздно осознавшим свою ошибку. Трое всадников, отделившись от спутников де Монсальви, стремглав поскакали прочь, надеясь, видимо, укрыться в ущельях над Люзежем, но остальные, окружив командира, приготовились к схватке.

Кастильский волк умел драться, но умел и достойно проигрывать. Он не ощутил и тени страха или отчаяния, когда Арно де Монсальви сбил его с ног и приставил кинжал к горлу, положив тем самым конец стычке. Он оставался совершенно спокойным и тогда, когда беглый капитан, прикрываясь им, как щитом, отступил с остатками отряда в нависшую над рекой пещеру. Вилла-Андрадо отнёсся к своему досадному пленению со стоицизмом философа. Что с того, что он безоружен и в руках врага? Отряд Арно полёг почти весь, из пещеры им некуда деться. Он не даст за их жизни ни единого мараведи*. Скоро люди Вилла-Андрадо выкурят их отсюда, не останавливаясь и перед смертью начальника. А смерти во всех её проявлениях, как было сказано, испанец совсем не боялся. Его солдаты об этом знали. Лениво зевнув, он сообщил Арно истинное положение вещей, умудряясь в положении заложника оставаться победителем.

- Напрасно ты хорохоришься, Монсальви! Своды пещеры станут могилой твоей и твоих людей. Можешь перерезать мне глотку, но не надейся выбраться на волю и…

Его издевательские речи прервались на полуслове. Чуткое ухо испанца уловило в глубине пещеры приглушённые женские голоса и слабый писк. Вилла-Андрадо, изумлённый, поднялся с камня, на котором восседал с важным видом, и, оставив без внимания предостерегающий окрик Арно, направился к спутникам капитана. Он ещё саркастически улыбался в тот миг, когда разглядел в свете факела лежавшую на камнях, закутавшуюся в одеяло женщину, но улыбка тотчас исчезла с его лица. Заворожённый, он подошёл ближе.

- Прочь от неё, мерзавец! – взревел взбешённый Арно. – Ни шагу дальше!

Испанец не слышал. Ещё один осторожный шаг. Ещё. Он с восхищением глядел на женщину, невольно привлекшую его внимание. Безжалостный кастильский волк перевидал много женщин, но такой не встречал никогда. Ни усталость после долгого опасного пути, ни родовые муки не приглушили потрясающей, неземной красоты. На исхудавшем лице блестели огромные глаза цвета грозового неба. Разметавшиеся волосы переливались в скудном свете потрескивающего факела золотыми волнами. Женщина прижимала к себе крохотный свёрток, открывавший застывшему, как соляной столп, испанскому наемнику сморщенное личико и приплюснутый нос только что явившегося в этот мир младенца. Родриго де Вилла-Андрадо был закалённым в боях хищником, но он впервые присутствовал при тайне рождения и смутился. Незнакомка подняла на него свой взор. Злобный, никогда и никого не щадивший волк затрепетал, к сердцу поднялась сладкая волна.

- Майская роза! Нежная роза!
Сладостной прелести
Роза полна… -

зашептал он стихи, которые слышал когда-то давно и сам до сих пор не знал, что помнит их.

- Это ещё что?! – зарычал Арно, вклинившись между ним и прекрасной незнакомкой. – Вообразил себя менестрелем, кастильская дрянь? Моей жене не по нраву твои стишки!

- Твоей… жене? – проговорил Вилла-Андрадо, пропустив оскорбление мимо ушей.

- Катрин де Монсальви, да будет тебе известно! – съязвил Арно. – Мы не успевали добраться до дома, надеясь в Вентадуре найти приют у моих родственников, но твои солдаты налетели на нас, как стервятники, вынудив её рожать в этой кротовьей норе, на соломе, точно она нищенка! Таково твоё гостеприимство, благородный рыцарь?

- Однажды благороднейшая и чистейшая из женщин произвела на свет сына в пещере на соломе, - взволнованно произнёс испанец, обращаясь к Катрин. – Пусть это и слабое утешение, прекрасная донна! Но знайте, я не враг вам. Ваша красота подобна сиянию Вифлеемской звезды, только с ней я могу сравнить вас!

Он походил на зверя, неосмотрительно сунувшегося к чужому гнезду, к чужой подруге и детёнышу. Ему вдруг стало горько. Он вспомнил, где находится и что должно произойти в ближайший час. Пусть сметут с лица земли Арно де Монсальви и его подчинённых, пусть убьют его самого, пусть! Но отдать женщину с золотыми волосами на растерзание солдатне… Впервые в жизни Вилла-Андрадо ощутил ноющую боль при одной только мысли о насилии. Отголоски рыцарской чести, ещё не до конца уничтоженные в нём, восстали против кровопролития. Жизнь заклятого врага, щедрое вознаграждение – пусть всё идёт к дьяволу, если это поможет спасти Катрин де Монсальви. Она должна жить.

Тем временем солдаты Вилла-Андрадо развели костёр возле единственного выхода из пещеры. Внутрь сизыми змейками потянулся едкий дым. Люди закашлялись. Арно с быстротой молнии метнулся к испанцу, снова охватил за шею, приставив к горлу клинок.

- Вели им прекратить! – крикнул он, надавливая на рукоять. – Иначе я прирежу тебя, как цыплёнка!

Кастильский волк, казалось, не почувствовал прикосновения клинка, до крови впивавшегося в его шею. Его взгляд был прикован к Катрин де Монсальви. Он и сейчас ещё мог спасти её.

- Верни мне свободу и тогда, клянусь честью рыцаря, я уведу своих людей. Скорее! Сейчас они ринутся сюда и тогда даже я не смогу остановить их!

- Поклянёшься на кресте? – прорычал Арно, не ослабляя хватки.

- Клянусь священным крестом Господа нашего, я не враг тебе!

Обретя свободу, Вилла-Андрадо устремился к выходу, навстречу приготовившимся к бою солдатам. Прежде он никогда не уводил подчинённых от близкой добычи, захватить которую ничего не стоило, но сейчас отдал приказ отходить. Катрин де Монсальви заставляла его поступить так и никак иначе. Смущённый, поникший, сделавшийся как будто вдвое меньше, кастильский волк возвращался в замок на скале. Горный ветер свистел в сгустившихся холодных сумерках, на небе, затянутом рваными тучами, не проглядывало ни единой звезды. Отряд испанца походил на череду призраков, родившихся на пепелище разорённых равнин Лимузена. Перед ними возвышался укреплённый Вентадур, а там, позади, на берегу Люзежа, осталась пещера. Время от времени солдаты Вилла-Андрадо с ворчанием оглядывались: они ещё не остыли от схватки, так неожиданно прерванной командиром, и не прочь были возобновить её.

- Я собственными руками вздёрну любого, кто осмелится нарушить мой приказ! – упредил испанец.

Родриго де Вилла-Андрадо хорошо знал упрямый нрав Арно де Монсальви. Овернец, конечно, не согласится остановиться в замке, где искал прибежища несколько часов тому назад. И пускай бы он продрог до костей в пещере, это ничуть не беспокоило испанца. Но Катрин… Она тоже не пойдёт в Вентадур, предпочтя остаться рядом с мужем, подвергая опасности и себя, и новорожденного младенца. А ведь они ещё не ведают, какой сюрприз поджидает их в Монсальви. Вилла-Андрадо не рассказал им ни о сожжённом замке, ни о пергаменте из козьей кожи, стрелой пришпиленному к развалинам. Губы испанца расползлись в ехидной усмешке, стоило ему представить, как Арно читает королевский указ, объявлявший капитана де Монсальви вне закона. Потом он опять вспомнил Катрин – и усмешка погасла.

Не прошло и часа, когда трое людей в плащах с гербом кастильца, поклонившись обитателям пещеры, поставили перед ними корзину со снедью. То был прощальный дар Вилла-Андрадо, всё, что он мог в его положении сделать для Катрин. Её иссякнувшие силы нуждались в подкреплении перед дальней дорогой, которая – как знать? – однажды вновь пересечётся с тропой кастильского волка.

* Мараведи - португальская и испанская монета.

запись создана: 27.07.2018 в 20:34

@музыка: Найк Борзов - Последняя песня

@темы: фанфик

---

Прелесть какая:

"...если можно верить завистливым речам Оливье ле Дэм и Тристана, король ходил в дом заимодавца развлекаться так, как имел обыкновение развлекаться Людовик XI. История позаботилась поведать нам о дурных наклонностях этого монарха, которому отнюдь не претил разврат."
Оноре де Бальзак. Мэтр Корнелиус.

Чему это они завидовали? Что король развлекаться ходит, а их с собой не берёт? А ведь так хотелось... Ну они б и без короля могли оттянуться. Представляю, как сидят эти двое, дуются, шепчутся меж собой: опять-де сир развратничать пошёл, а нас дома оставил.

---

Ж. Бенцони "Катрин" кн.6 - "Ловушка для Катрин"

Закончила шестую книгу и вроде надо описать впечатления, но впечатления умещаются в одну фразу: вот нафига было это сочинять? Если автору хотелось заработать на уже раскрученной франшизе, можно было бы придумать более удачное продолжение. Можно было, по крайней мере, не превращать героев в полнейших ничтожеств. Если Арно в остальных томах бесил, но был терпимым, то теперь он превращён в монстра, Катрин пробила дно со своей невменяемой любовью. Попытка продолжить историю, у которой уже был эпилог, вышла крайне неудачной.

В начале истории мы узнаём, что Арно уехал на войну, оставив Катрин дома, ибо у неё насморк. Нет, это всё нормально. У Кати, между прочим, дети, обязанности в Монсальви, ей тупо нечего делать на войне. Что-то вот жёны других офицеров за ними на фронт не бежали. В том, что Арно уехал воевать, на первый взгляд, всё вполне оправдано: он капитан, его место в строю рядом с боевыми товарищами, да и жену на сей раз не в чистом поле оставил, а в укреплённом замке с каким-никаким гарнизоном. Но мы-то, читатели, знаем, что добром это дело не кончится. Арно ж за молоком не сходит, чтоб в плен не попасть.
Монсальви осаждает дворянин-бандит Беро д'Апшье с сыновьями, раскатавшими губу на владения Арно. Катрин берёт руководство обороной в свои руки и справляется вполне успешно. Наконец-то она что-то делает сама, без друга, прикрывающего ей тыл и решающего все насущные вопросы! Выясняется, что в крепости предатель, помогающий врагу. И вычислить его читателю проще пареной репы - к гадалке не ходи, что это Азалаис. Защитникам Монсальви удаётся захватить языка, который сообщает Катрин план устранения Арно. Бастард Гонне д'Апшье должен найти Арноху в армии и сообщить ему, мол твоя-то тебе изменяет со всеми Жеводанскими волками, и в Монсальви она нас вызвала, точно-точно. И предоставит доказательства, подделанные Азалаис. Видимо, Гонне прекрасно знает Арнохину натуру, ибо рассчитывает на то, что тот сорвётся до дому, за что коннетабль его лишит всех привилегий, а там уж Гонне его тайком траванёт. Просто, как всё гениальное.
Конечно, ни один вменяемый мужчина в такой бред не поверит и пошлёт рассказчика лесом, но Катрин знает своего благоверного. Тайком она бежит из замка в надежде опередить Гонне и первой добраться до мужа. Приехав в Париж, она узнаёт, что Арно в Бастилии. С одной стороны это хорошо, поскольку там Гонне до него не добраться. С другой это плохо, поскольку надо как-то этого ирода из тюрьмы вытягать. От Тристана Катрин узнаёт, что Арно вопреки приказу коннетабля убил мясника Легуа, некогда прикончившего Мишеля. И теперь коннетабль в неприятном положении, ибо Арнохины дружки отказались подчиняться и гундят, а в Париже может случиться бунт из-за того, что коннетабль типа не держит слово и позволяет безнаказанно убивать. Так что сидеть Арно не пересидеть. Катрин закатывает Тристану качественную истерику. Ну и что, что для Арно не существует понятий дисциплина и приказ? Ну и что, что приказам коннетабля обязаны подчиняться даже принцы крови? Ну и что, что в Париже зреет бунт? Арно надо освободить, слышите? Прифигевший Тристан, кое-как угомонив истеричку, отправляется подготавливать почву для освобождения товарища де Монсальви. Попутно вытаскивает из тюрьмы школяра Готье чисто чтобы сделать приятно Катрин. Между прочим, Тристан не обязан был помогать Арно, он шёл против долга, но Катрин пока этого не оценила.
В общем, наведя марафет, Катрин с овернцами приходит к коннетаблю, заявив что от лица семьи Легуа снимает претензии к убийце, овернцы заявляют, что всех порвут за Арно. Все, кто может, вступаются за Катрин. Коннетабль понимает, что лучше пусть побухтят парижские мясники, чем вся Овернь вспыхнет восстанием и приказывает освободить Арно. И читатель с тайной надеждой ждёт, что вот Арноха выйдет из Бастилии, вернётся в замок, наваляет захватчикам, и будут они с Катрин жить долго и счастливо. Ага, сейчас. Это было бы слишком просто. Впереди ещё пол-книги.
Выясняется, что Арно сбежал при участии Гонне, убив караульных. "Шеф, усё пропало!" (с) Катрин с горя напивается в зюзю, и тут слова автора, мол, никогда ещё она не чувствовала себя такой несчастной. Да ладно? Она каждые двадцать страниц "никогда ещё не...". Решив, что ну этого балбеса Арно и гори всё синим пламенем, Катрин пытается соблазнить Тристана, чтоб он ей был вместо мужа. Бедный прево от такого счастья отбивался руками и ногами, но Катрин почти раскрутила его на интим, однако в самый ответственный момент им помешали. Овернцы предупредили Тристана, что перебьют людей коннетабля и увезут Арно в Овернь. Ладно, ответил прево, но я не понимаю, почему вы ещё здесь? И снова переступил через должностные обязанности, отпустив их ради Катрин. Между прочим, надавал кучу мудрых советов, которым та следовать не стала. А, и ещё Катрин едва не подверглась групповому изнасилованию мясниками, но её спас тот самый школяр. И ну как жеж Кате без мужика-то. На сей раз ей будут служить школяр Готье (замена тому Готье, не иначе) и паж Беранже. Какая-никакая, а защита.
Катрин едет в Тур, бросается в ноги королю, тот в помиловании отказывает, напомнив о дисциплине. Недовольная Катрин, привыкшая, что короли и герцоги идут ей навстречу по первому писку, покидает замок, но встречает дофина Людовика. Тот, в общем-то, солидарен с отцом, но соглашается помочь Катрин ради Тристана. Катрин ждёт нужного часа в доме Жака Кёра и подумывает, а не переспать ли ей, собственно, с Кёром. Тот-то и боготворит, и подарками заваливает. Кстати я не помню, подарил ли Арно Катрин хоть раз какой-нить чахлый цветочек?
А тут по закону жанра приходят две вести, хорошая и плохая. Монсальви освобождён, а мать Катрин при смерти. Королева Иоланда велит ей ехать в Бургундию, ну и письмо её пленному сыну передать заодно уж. А за Арно она похлопочет. Чтоб этот придурок хоть раз сам постоял за себя, пусть придёт и просит прощения у короля. С тем окрылённая Катрин и уезжает.
Добравшись до Бургундии, она с друзьями попадает в плен бесчинствующим на землях герцога бандитам. Катрин видит, как зверствуют живодёры, как их предводитель насилует женщину, пока его дружки пытают её мужа. В предводителе, капитане Громе, она узнаёт Арно. Немая сцена. Арноха налетает на жену, мол ах ты шлюха, потаскуха. Уж кто бы говорил. Катрин удаётся его переорать и рассказать правду о Гонне. Арно офигевает, но не до конца верит. Катя спрашивает, какого, собсна, он творит. И тут Арно или автор устами Арно ещё пытается оправдать этого персонажа. Дескать, куда было податься ему после побега? Ага, в бандиты - самый лучший вариант, несомненно. И типа он же воюет, там англичане рядом (!), он мстит герцогу Бургундскому за Жанну д'Арк. А в деревушку эту, которую они сожгли и перебили жителей, они ваще только за фуражом приехали. (!!!) В другие деревни и замки тоже, наверное, за ним самым приезжали. "Это война, детка!" Катрин справедливо интересуется, при чём тут мирные люди и почему бы в таком разе не мстить Жану Люксембургскому, выдавшему Жанну англичанам? Ну да, ведь от Жана можно и люлей схлопотать. Проще жечь деревни и насиловать женщин. Катрин понимает, что никогда толком не знала своего мужа и подозревает, что он сошёл с ума. Как по мне, он давно сошёл с ума. Его ещё в первой части люди Жана Люксембургского (кстати) по голове приложили, потом бастард Вандомский добавил. Может, оттуда все его проблемы? Катрин говорит, что едет в Шатовилен к умирающей матери. Арно её душит, мол ах ты шлюха, к любовнику ты едешь. Додушить жену ему помешали, но очухавшаяся Катрин начинает думать, что её реально пытаются заманить в ловушку и в осаждённом бандитами Арно Шатовилене её поджидает Филипп. Арно говорит, дескать, если поедешь, можешь обо мне забыть. Тут начинается бой, Арноха попёрся на рожон с воплями "Выходи, Филипп Бургундский, подлый трус!". Стрела попадает в его самое больное место, то есть в голову. Катрин воет над ним, точно та баба, которая вызывает полицию, когда её избивает муж, а потом вместе с ним бьёт полицейских. Готье офигевает, но ради Катрин помогает Арно.
Начальник Арно по кличке Дворянчик придумывает хитрый план, чтоб Катя провела его людей в замок под видом своих слуг. А к Арно приводит монаха. Монахом оказывается Ландри. От него Катрин узнаёт, что мать её уже умерла, герцога в замке нет и не было, идти туда незачем. И ещё Ландри пытается оправдать Арно, мол это он всё от ревности творил. И женщину насиловал тоже от ревности. Катрин тут же всё прощает Арно, но ей с Готье и Беранже приходится бежать, чтоб не подвергать опасности ни себя, ни защитников замка.

Первая половина книги, где про осаду, читается легко и быстро. Там, где Катрин выпрашивает помилование для своего придурка-мужа, уже занудно, но ещё не фейспалмно. А вот последняя треть книги... Это просто переворот всей предыдущей саги с ног на голову, уничтожение последних искорок уважения к героям со стороны читателей, разочарование во всей истории. С натяжкой троечка, да и то из-за Тристана. Он и коннетабль практически единственные вменяемые персонажи в этой части.

@темы: книги

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Кажется, я нашла свою идеальную визуализацию Эсмеральды. Франческо Айец, "Меланхолия".

@темы: Нотр, фанфичное

---

Вязаные кольчуги

Франко-немецкий "Квентин Дорвард" вымораживает меня подбором актёров, какими-то левыми моментами, которых нет в книге, а ещё вот этим:



Нет, я ничего не имею против свитеров, изображающих кольчуги, но не так же откровенно-то. Вязаная фактура видна даже моему неискушённому по части доспехов, вооружения и т.п. взгляду. Для сравнения вязаная кольчуга в советском "Квентине":





А вот у Тристана кольчуга была настоящая:





P.S. То ли благодаря этому фильму, то ли просто так повелось, но упорно представляю Тристана сероглазым блондином с волосами до плеч. А вот с бородой, как на первом скрине и некоторых картинах, в упор не вижу.

@темы: Тристан Отшельник

---

Ж. Бенцони "Катрин" кн.5 - "Время любить"/ "Звезда гарема"

Она же "Любовь в Альгамбре", короче, каждое издательство, проименовывая томики, извращалось как могло.

- Не жана она мне боле! Не жана! (с)

"Но тут приехала жена и испортила всю каторгу".

Таки догрызла кактус под названием "пятая книга из серии о Катрин". Пошла она у меня труднее остальных томиков, отчасти потому, что мне вся эта гаремная тематика вообще не очень, но в основном потому, что сюжет "Арно куда-то смотался, а Катрин колесит по дорогам в его поисках" успел приесться. Да и повторяющийся с завидной регулярностью сюжетный приём "герои вот-вот погибнут, спасения ждать неоткуда" вместо того, чтобы держать читателя в напряжении, стал обыденным и предсказуемым. Знаешь заранее, что один фиг все спасутся.

Всё как всегда. Катрин пускается в очередное путешествие по следам Арно. Причём пускается одна, я уж подумала - в кои-то веки героиня сама о себе позаботится, ан нет. Во время очередного привала она встречает Эрменгарду, которая тут же принимается комфортить Катрин. А затем... ну вы поняли - появляется очередной мужчина, готовый служить Катрин, решать вопросы с передвижением/ провизией/ ночлегом/ спасать от бандитов. Разнообразия ради, Жосс не влюбляется в героиню. Бонусом идёт священник-женоненавистник, в итоге понявший, что Катрин "не такая, как все", и весьма отдающая "Собором..." сцена, где оный священник прогоняет от храма танцовщицу.
Случайно встретив оруженосца Арно (на эти встречи ГГ ваще везёт - куда ни зайдёт, везде нужные люди с ценной информацией), Катрин узнаёт, что Арно был болен не проказой, а безобидным витилиго (хотя для меня так и осталось загадкой, как он не заразился по-настоящему за без малого год в лепрозории), излечился, но домой не вернулся, и бороться с неверными не поехал, а завис в личных покоях сестры калифа Гранады. Жосс случайно выясняет, что Эрменгарда и примкнувший к ней Ван Эйк выполняют тайную миссию: вернуть Катрин обратно в Бургундию. Филипп никак не может её забыть, шлёт слёзные письма и просит прощения. Катрин отказывается ворошить прошлое, и да, здесь её можно понять. Она придворная дама французской королевы, мужняя жена, её сын - потомок древнего рода, с какой стати ей метаться во враждебный лагерь, позорить фамилию, становиться любовницей и т.д.? Но вместо того, чтобы вернуться домой, Катрин решает добраться до Гранады и отбить мужа у коварной разлучницы. Едет в мужской одежде. По словам автора, Катрин нравилась мужская одежда. Инквизиции на неё нет, ай-яй-яй. По дороге обнаруживается Готье, которого удаётся спасти от испанской версии Тристана Отшельника при содействии очередного человека, готового за красивые глаза помогать Катрин. Готье жив, но потерял память. Героиня решает освежить его воспоминания весьма оригинальным способом, а именно отдавшись ему. Ну и заодно мужу отомстить за измену. И, знаете, помогло. Теперь у Катрин целых два мужчины, готовых её опекать. Её даже берёт сомнение: может, ну его нафиг, этого Арно, когда у неё есть Готье. Увы, просветление скоро проходит.
Но приключения с мужчинами на этом не кончаются. Кати преследует юный Томас Торквемада. И, главное, в резиденции епископа она встречает монаха Фра Иньясио, как две капли воды похожего на Гарена де Бразе. Угу, мне тоже жаль, что такой колоритный персонаж, как Гарен, почил в бозе, но появление его пусть и в виде двойника, выглядит натянуто. Кати в шоке: выходит, она двоемужняя, её брак с Арно недействителен, она пытается выяснить, реально это начавший новую жизнь Гарен, или его двойник. По всем признакам (одноглазый, полиглот, знает толк в драгоценных камнях, хранитель сокровищ (!)) это Гарен, и по срокам его появления в монастыре вполне может быть Гарен, но узнавать жАну он в упор не желает. Но вот чисто по-человечески: если это реально Гарен, зачем лезть к нему в душу?! Человек начал новую жизнь, забыл прошлое, зачем напоминать о нём? Тем паче он ни на что не претендует. А Катрин прям пристаёт: ну это же вы, Гарен, ну сознайтесь, нимало не заботясь его чувствами. Однако внезапно героиня вспоминает, что у её мужа не было левого глаза, тогда как у монаха отсутствует правый. Можно трубить отбой, это не муж. Но что б она делала, если б это и вправду был Гарен?
По дороге Жосс обучает ГГ арабскому языку, так что вскоре та свободно на нём щебечет. Понятно, что автору хотелось облегчить себе трудности при описании общения Катрин с иностранцами, но такая вдруг проявившаяся способность к изучению чужого языка выглядит надуманной. Что-то прежде за ней подобного не водилось, хотя вроде и учителя были.
Наконец Катрин добирается до Гранады, при помощи старого друга-врача попадает в гарем, где в неё с ходу влюбляется калиф, назначает любимой женой звездой гарема, заваливает подарками, посвящает стихи и готов жениться. Катрин, решив не отступать, в очередной раз наставляет Арнохе рога, мол, в борьбе все средства хороши. Вот когда она проникала в замок Ла Тремуя с миссией, предполагавшей близость с этим самым Ла Тремуем, она чёт более разборчивой была, хоть и заявляла заговорщикам о готовности буквально на всё. Кстати, забавный момент после ночи калифа и Катрин. Тот-то спрашивает, мол, кто тебя научил любви, алмаз моего сердца? Надо было ей ответить: да такой же сластолюбец и бабник, как вы. Катрин узнаёт, что Арно вроде как пленник, но принцесса Зобейда влюблена в него до безумия, ползает перед ним (буквально) и даже позволяет себя бить, он живёт в роскоши, ездит на охоту, красотка в постели, короче, ничё такой плен. Заручившись поддержкой готовой ей помочь одалиски, Катрин проникает в покои Зобейды и встречается с Арно. Подохреневший де Монсальви представляет её принцессе как сестру. После взаимоупрёков "как ты мог(ла) мне изменить", Арно рассказывает, что не хотел возвращаться домой, чтоб Катрин не сочли двоемужней (такими темпами она и троемужней станет), отправил гонца к королеве, чтоб собирали выкуп. А сам пока сидел на попе ровно. И ваще, он никак не может простить жене калифа, хотя сам кувыркался с любовницей. Ему-де можно. Типа ты ж замуж за де Брезе вышла, чего ты от меня хотела (причём Арнохины умозаключения даже логичны). Так это жена ещё не про всех своих мужиков ему рассказала. Но, как ни странно, Арно даже выслушивает доводы Катрин. Зобейда просекает, что нифига они не брат и сестра, пытается убить Катрин, но Арно убивает принцессу, за что его ждёт казнь. Катрин бежит к калифу, говорит, мол, буду твоей, только мужа отпусти. Калиф готов всё простить, однако пошёл по пути Филиппа, некогда отказавшегося выдать Жанну по аналогичной просьбе Катрин. Говорит, я на тебе женюсь, но своими руками убей прежнего мужа, или увидишь, как мучительно его казнят. Есессьно, в решающий момент в Гранаде начинается восстание и калифу становится маленько не до Арно. Под шумок герои сбегают, причём Катрин напрочь забыла обещание одалиске взять её с собой.
Герои вместе с потерпевшим поражение главой повстанцев Зегрисом и остатками его отряда пробираются к морю. В стычке с разбойниками гибнет Готье. Всё логично: он выполнил свою функцию как персонаж, после произошедшего между ним и Катрин его просто невозможно приткнуть в сюжет. Ну и просто шоб трагишно было. Герои добираются до порта, куда в ту же минуту причаливает корабль Жака Кёра, которого вызвала Эрменгарда.
Книга завершается самым что ни на есть хэппи-эндом: Монсальви отстроен заново, у Арно и Катрин рождается дочь Изабелла, на крестины собираются все их лучшие друзья, в том числе и коннетабль де Ришмон (а Тристана, Тристана-то пригласили?), война близится к концу. Между прочим, гостей угощали картошкой. Специально для Монсальви Америку открыли, ога. Всё. Дальше можно не продолжать, в истории поставлена жирнющая точка. Но... В последних строках Катрин задаёт мужу вопрос: а не поедешь ли ты, родной, на войну? И читатель с тоской понимает, что фантазия автора ещё не истощилась.

- Фиг вам, а не финал! - усмехнулась писательница, вставляя пачку бумаги в пишущую машинку...

@темы: книги

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Как мило: "тётя Эмма стояла, опершись на спинку кресла, словно Тристан Отшельник позади Людовика XI." (Филипп Эриа, "Испорченые дети")
Интересно, что этот актёр играл Тристана в "Чуде волков" 1924 г.



Симпатичный такой Тристан Отшельник у него получился:

---

Эдвард

Та самая баллада об Эдварде, которую утянула в фик о Тристане. Баллада, правда, шотландская, но я рассудила: раз уж шотландцы служили при дворе Людовика XI, то вполне могли привезти с собой и песню. Соответственно, и Тристан её хоть раз от них да слышал. Вот то, что он и смысл иностранной песни понял, вот это уже тема.





Оригинал и русскоязычный перевод

Грубо говоря, мне нужна была средневековая песня, которую в одной из глав исполнял фоновый персонаж. "Эдвард" просто первым попался, по времени подходил, да и содержанием на сюжет хорошо лёг. А то, что баллада не французская, кое-как попробовала обыграть, как сказано выше.

@темы: фанфичное

---

Который день заслушиваюсь песней "Осень Средневековья" Скади. Потому что там есть строка "Из отшельника - в прево". И понятно, о ком я думаю.

---

Ж.Бенцони "Катрин" кн.4 - "На перекрёстке больших дорог"

В некоторых источниках попадается под названиями "Пора свиданий", "Пора скитаний" и "Катрин в любви". Здесь - ура-ура - Арно присутствует только в эпизодах. Забавно, вроде у героини великая любовь, а объект этой любви всё время витает неизвестно где, вместе за много лет знакомства они провели от силы год.

Итак, Арно прозябает в лепрозории, Катрин похоронила себя заживо, но внезапно ей приходит приглашение от королевы Иоланды, собирающей заговорщиков для свержения коварного советника Ла Тремуя, потихоньку прибравшего к рукам власть во Франции. Поразмыслив, ГГ принимает приглашение, решив по дороге избавиться от чёрного бриллианта Гарена. Тем временем Карлат осаждают вражеские войска под командой Вилла-Андрадо. Испанец заявляется к ГГ с ультиматумом: у меня приказ, давай поженимся. Вспомнив, что где-то она это уже проходила, возмущённая Катрин гонит его прочь и ночью с верными слугами бежит из крепости. По дороге Кати проникается интересом к молодому шотландскому офицеру и почти наставляет рога Арно, но в решающий момент Готье убивает шотландца прямо в её постели и бежит, предоставив Катрин и Саре разбираться с трупом. Затем ГГ таки избавляется от бриллианта, отдав его Жаку Кёру, причём Кёр зовёт её всё бросить и отправиться с ним путешествовать и не без приключений прибывает к королеве. Готье свалил, но свято место пусто не бывает и у ГГ появляются аж два мужчины, готовые ей служить: оруженосец коннетабля Тристан Эрмит, будущий Великий прево, и Пьер де Брезе, будущий Великий сенешаль Нормандии. "Менее чем с двумя «великими» не стоило ей и возиться!" (С)
Заговорщики все, как один, ненавидят Ла Тремуя, но никто не горит желанием расправиться с ним лично. Политическое значение от свержения советника Катрин по барабану, но это же такая возможность отомстить за Арно! Тристан, которому пришла в голову идея, предлагает ей выманить Ла Тремуя в замок Шинон, где проще его прижучить. Катрин маскируется под цыганку, хотя всё равно её узнают в гриме, проникает в табор и ждёт, когда советнику приспичит позвать её в замок. Хоть она и готова на всё ради мести, на каждом шагу сожалеет о проделанном. При попустительстве Сары таки наставляет рога Арно с цыганским бароном. Но всё же попадает в замок, где её тайком опекает и спасает невесть как пробравшийся в свиту Ла Тремуя Тристан, чуть не погибает, сожалеет о жизни, забыв, что недавно готова была умереть, ибо без Арно и жизнь ей не жизнь. Ей удаётся заманить Ла Тремуя в Шинон и в числе прочих заговорщиков проникнуть в его покои. Тут возникают непредвиденные трудности. Ла Тремуй так жирён, что десять человек не могут его заколоть. Перерезать горло никто не догадался. В реале тоже, правда, он избежал гибели благодаря излишнему весу, но вряд ли там покушение выглядело таким абсурдным. В конце концов недорезанного советника похищают, Катрин мстит жене Ла Тремуя и отбирает у неё чёрный бриллиант - тот самый, от которого пыталась избавиться.
На радостях король восстанавливает де Монсальви во всех правах. Де Брезе за ночь смотался в Монсальви, где всем раструбил о грядущей свадьбе с Катрин (Катрин, кстати, месяц добиралась, а этот за сутки туда-сюда слетал). Матушка Арно и даже сам Арно приняли известие спокойно, мол не сидеть же молодой женщине взаперти, пускай будет счастлива, а слуги и старый друг Арношки приняли известие в штыки и всеми силами мешают роману Катрин и Пьера. В том числе и Сара, недавно толкавшая госпожу в объятия цыгана (видать, не у одних ГГ хромает логика). А между тем Катрин совсем не против замужества и едва не наставила Арношке рога ещё раз (ага, де Бразе она уже была, теперь будет де Брезе). Пьер тянет её в постель, мол, пожениться мы поженимся, но будь моей, а то невмоготу уже. Но в последний момент любоФФ к мужу перевешивает и под предлогом "соскучилась по сыну" Катрин возвращается в Овернь с Тристаном в качестве провожатого. Кстати, Катрин дарит ему цепь с бирюзой, некогда принадлежавшую Гарену. Вот так, от одного любимого персонажа - другому любимому персонажу.
Всё хорошо, восстановление Монсальви идёт полным ходом, но нет мира под берёзами. Лепрозорий сгорел, а Арно намылился бороться с неверными, оставив жене письмо, дескать, может исцелюсь, а нет, так погибну с честью, а ты выходи за де Брезе и будь счастлива. Катрин горит желанием пуститься вдогонку, кинув сына и умирающую свекровь, но её отговаривает местный аббат. Вдогон Арно пускается Готье. Спустя три месяца Катрин узнаёт, что Готье вроде как погиб и обманом бежит из Монсальви, под предлогом избавиться наконец от чёрного бриллианта Гарена. Аббат просёк её ложь, но, поняв, что женщина всё равно не отступится, благословляет в дальний путь.

Эта часть одна из моих любимых, но чисто из-за Тристана. Хотя Тристана там могло быть и побольше, мне вот охота знать, как и когда он стал оруженосцем коннетабля. Но спасибо и за то, что есть, а за то, что Тристан тут положительный герой, вдвойне спасибо.
А вот заявленная великая мстя могла бы быть и покруче. И незачем было затевать всю эту петрушку с переодеваниями, только чудом завершившуюся успешно, поскольку с вероятностью 90% Катрин рисковала не дотянуть до встречи с Ла Тремуем. Всё равно же Тристан сам пробрался в замок - он мог бы и дождаться удобного момента, а тем временем навербовать себе сторонников. Главным-то было, чтоб Ла Тремуй умер, а от чьей руки и где - не суть важно. А то, такое ощущение, что в Шиноне достать его было ещё сложнее, чем в Амбуазе, да и то повезло заговорщикам, что Ла Тремуй туда поехал.

@темы: книги

---

Ж.Бенцони "Катрин" кн.3 - "Прекрасная Катрин"/ "Катрин в замке смерти"

— Не ходи туда, там тебя ждут неприятности.
— Ну как же туда не ходить? Они же ждут! (с)

В этой части очень много Арно, но, внезапно, почти нормального Арно. Если в других книгах он либо где-то ищет приключений, либо нашёл и расхлёбывает их последствия, то тут он действует в кадре. А Катрин как продолжала творить глупости, не считаясь ни с кем, так и продолжает.

История начинается с того, что Арно решил принести Катрин молока на завтрак. Очень умное решение, если учесть, что они находятся на территории, занятой английскими войсками, кругом кишмя кишат банды, до расположения французов плыть всего ничего и припасов в лодке вполне хватит. Конечно же, Арно попался местному бандиту, а Катрин, ничего об этом не зная, сначала пытается отыскать любимого сама, затем всё же добирается до своих и рассказывает об исчезновении Арнохи Этьену де Виньолю по прозвищу Ла Гир. У Ла Гира своих проблем выше крыши, но он всё же снаряжает отряд на поиски боевого товарища. Находят они только местного жителя Готье, ставшего свидетелем плениения капитана. Готье влюбляется в Катрин и клянётся ей служить, потому что согласно авторскому штампу ГГ должен служить очередной невесть откуда взявшийся мужчина.
Тем временем англичане наступают, Ла Гир советует Катрин бежать, поскольку он не сможет долго удерживать крепость. Катрин упёрлась рогом: как же я уеду, а как же Арно. Ла Гир отвечает, что он отправил на поиски Жиля де Реца, что негоже и ей вместе с любимым оказаться в плену и советует ехать в замок де Реца, куда привезут Арно. Последний аргумент возымел действие и ГГ вместе с Сарой и Готье отправляется в путешествие. По пути нелёгкая заносит их в зачумлённый город, где Катрин по своей глупости едва не становится жертвой группового изнасилования, но, наконец, путники достигают стен Шантосе. Умные люди советуют Катрин держаться подальше от этого замка, поскольку де Рец сеньор себе на уме, но Катя упрямо едет прямо в логово врага, а когда понимает, что очутилась в ловушке, то уже поздно. Вдобавок выясняется, что ночь в лодке прошла продуктивно и ГГ беременна. Вернувшийся де Рец сообщает Катрин, что он таки освободил Арно, но только затем, чтобы отвезти к своему кузену Ла Тремую, что Катрин с Арно теперь вне закона и что ему нужен чёрный бриллиант Гарена де Бразе, а на саму Катрин у него определённые планы. ГГ парирует, мол фиг тебе, драгоценности спрятаны в надёжном месте, а я беременна. Справедливо заметив "Это временно", де Рец заточает ГГ в своём замке. В итоге после всяческих мытарств путешественникам удаётся сбежать с помощью перешедших на их сторону родственников маршала. Хотя тут возникает вопрос, что такое должен был узнать о внуке старый Жан де Краон, что так впечатлился. Он же видел, какие дьявольские оргии устраивал Жиль, кажется, после этого зрелище с питьём крови ребёнка не должно так уж сильно шокировать, при том что и сам де Краон далеко не подарок.
Катрин находит приют в доме меховщика Жака Кёра. Добропорядочный семьянин Кёр тут же в неё влюбляется. Вскоре гасконец де Сентрайль, в первой книге бывший овернцем, привозит спасённого из застенков Ла Тремуя Арно. Здесь плак-плак, Арно надо пожалеть, ему там сильно досталось. Поправившись, Арно видит перед собой изрядно беременную Катрин и в шоке долго расспрашивает: Но как? Но когда? (читай - От кого?). Поверив, что ребёнок его, он венчается с Катрин и решает вернуться в родную Овернь, оставив Катрин на попечение Кёра. Катя встаёт на дыбы: всё равно сбегу и вернусь к тебе. Вздохнув, Арно тащит жену на сносях через пол-страны. А там и разруха, и голод, и холод, и бандиты. В пути Катрин рожает в какой-то пещере, пока муШШ отражает нападение испанского наемника Вилла-Андрадо. Оный Вилла-Андрадо видит Катрин, впечатляется её красотой - ну, возможно, Катя после изнурительного путешествия и тяжёлых родов выглядела ещё ого-го, или же у испанца своеобразные вкусы (да и сама ГГ поглядывает на него с интересом, хотя и готова погибнуть и сама, и подвергнуть опасности новорожденного сына, только б спасти Арно). Вилла-Андрадо уводит своих людей и даже приносит путешественникам покушать, чтоб добрались до Монсальви.
Вот, кстати, думаю, были ли у автора дети? А то Катрин в первую беременность переживала похищение, домогательства, мотания по полям и пещерам - и хоть бы хны ей. И во вторую то в лёжку лежит, то вскакивает на лошадь и несётся по лесам, потом едет верхом через разорённую страну с кучей всяких опасностей на каждом шагу, рожает на голом полу в пещере и через пару дней уже опять спокойно едет. Вот здоровье железное.
Добравшись до дома, герои обнаруживают Монсальви в руинах. Арно находит мать в соседнем аббатстве, а у Катрин появляется соперница, в связи с чем ГГ начинает доставать мужа, мол, прими меры, а тот отмахивается. Однако совершает второй благородный и разумный поступок во второй раз за книгу, если не за всю серию - вступается за жену перед матерью. Потом он с горсткой своих людей намыливается мстить испанцу Валетту, сжегшему замок. Катрин, кинув сына, увязывается за ним. Конечно, их хватают, кидают на костёр, но в последний момент, как водится, в чистом поле возникает отряд под командованием старого друга Арно, который всех спасает и предлагает героям пожить в своей крепости Карлат.
Арно тащит в Карлат и соперницу жены, Мари де Конборн. Мари всеми способами пытается убрать Катрин и её сына, а Арно тем временем обнаруживает у себя странные пятна. По-тихому он пытается вызнать у Сары, какую болячку подцепил в подземельях, а цыганка уверяет - да это ж проказа. Вместо того, чтобы показаться врачу и признаться жене, Арноха решает оттолкнуть от себя Катрин, разыгрывая любовь с Мари, дескать, ты сиди тут, а я с кузиной в Прованс, на море (ну знает же, дурашка, что не прокатит, Катрин после пыток не перестала его любить, а тут-то). Катрин парирует: а я тогда вернусь в Бургундию. Тут-то Арно и взбеленился. Ага, ему можно уехать с любовницей, а жена сиди в крепости, носи паранжу и не смей устраивать личную жизнь. Хотя если бы реально любил и желал ей счастья, отпустил бы в Бургундию. А он то ли хочет, чтоб Катрин его забыла, то ли нет. Поняв, что отвратить от него жАну не способно ничто и никто, Арно убивает Мари (окружающие в восторге, типа так ей и надо) и во всём сознаётся Кате. Теперь уж точно не уедет! После душещипательной сцены прощания ГГ уходит в лепрозорий, Катрин срезает свои волосы и отдаёт мужу на память. И в принципе на этой ноте историю можно завершать, но буйную фантазию автора уже не остановить...

Что интересно, граф Арманьяк так и не узнал, почему Арно на самом деле покинул Карлат. Походу, капитан толкнул другу ту же версию, что и Катрин: надоело мне сидеть в крепости, хочу на юг, на море с новой женой.

@темы: книги

---

Встретила в одном из романов Симоны Вилар момент, когда де Кревкер и Тристан Отшельник, проезжавшие по своим делам по ночному Парижу, спасают ГГ от напавших на него бродяг. И возникла у меня идея кроссовера, где эти двое вместо Феба появляются, когда Фролло и Квазимодо похищают Эсмеральду. Воплощать её я, конечно же, не буду.

---

Ж.Бенцони "Катрин" кн.2 - "Катрин и хранитель сокровищ"

Она же "Роковая связь". Если поведение героев первой части оставляет сомнения в их умении здраво рассуждать, то здесь оно достигает полного апофигея.

Гарен де Бразе совсем едет крышей от ревности и неутолённого мужского желания. Но признаться в своих проблемах жене, которая даёт понять, что не собирается становиться любовницей герцога - а зачем? Лучше же на жене и сорваться. Он, взбесившись от ревности и унижения после сцены в палатке, избивает жену плетью до полусмерти, пока прибежавшая на шум Эрменгарда не выносит его буквально за шкирку. По счастью, плеть никак не навредила неземной красоте Катрин, даже шрамов нигде не осталось, и, повалявшись несколько дней в постели, ГГ едет домой. Следом является муж, получивший втык от герцога, и просит прощения, попутно сообщая о женитьбе Арно.
Катрин считает, что навсегда потеряла Арно, решает самовыпилиться, но в итоге передумывает, едет в деревню и там таки отдаётся герцогу. Причём герцог, переодевшись в простое платье, сам рванул за ней в одиночку (разбойников-то нет, ага) и для начала получил дубиной по голове от принявшей его за вора Катрин. Со стороны Катрин, конечно, просто гениальный ход - бить кого-то по голове палкой. Вот в качестве компенсации она и отдаётся в садике на травке. Герцог бедный рыдал от того, что первый. Однако интересовался, собака ревнивая, пытался ли Гарен выполнять супружеский долг. Аж интересно, как он себе это представлял. Мне вот тоже интересно, уж простите, что мешало Гарену удовлетворять жену другими способами, раз не мог традиционным, обговорить с ней свой дефект, а не бегать, как от чумы. И вообще, насколько у него там всё плохо. Здесь можно выдохнуть: уф, наконец-то хоть кто-то сделал Катрин женщиной, а то несчастная уж не знала, кому бы себя предложить.
Катрин беременеет, что приводит в бешенство мужа (и где-то его можно понять), он похищает жену и запирает в заброшенном замке, оставив наедине с помешанным слугой-тюремщиком. Мол, выпущу, когда выкинешь плод и станешь уродиной. И дальше довольно подробное описание злоключений героини - можно заметить, что всякие избиения, пытки и заточения у автора вообще прописаны весьма подробно. Дальше героиню спасет невесть откуда взявшийся друг детства (вот они, рояли в кустах), который как раз проходил мимо, когда похищали Катрин. Опять же, можно заметить, что на протяжении всех серий рядом с Катрин находится влюблённый в неё мужчина, который её оберегает и спасает в опасных ситуациях. Некоторым из них ГГ отдаётся. Ландри, Готье, Тристан (который Лермит, ага) - и обычно это мужчины, которые любят ГГ, но не навязываются со своими чувствами. Потом после посещения деревни сатанистов (не, ну ладно одна колдунья, а то ведь целая деревня), беготни по лесам и довольно красочной осады Гареном аббатства героиня окончательно спасается. Снова заметим, что Катрин почти никогда ничего не делает для себя, всё время её тыл прикрывают другие.
В итоге Гарен схвачен, брошен в тюрьму, где ожидает пыток и казни. И тут Катрин приходит к нему, чтобы задать сакральный вопрос: почему вы никогда со мной не спали? И вообще, муж мой, вы завтра помрёте, а я ничего о вас не знаю. Так, собственно, она и не пыталась узнать. Удивительный эгоизм, а? Гарен, понимая, что терять нечего, признаётся в любви и рассказывает о том, как его кастрировали в турецком плену. И вот он полюбил жену, желал, но взять не мог, а не открылся потому, что понимал - с ним жизнь Катрин будет пуста. Расстроганная Катрин тут же ему всё прощает. А счастье было так возможно (с). После этой сцены у меня угас интерес к чтению, ибо автор жестоко допинал моего любимого персонажа всей саги. И надо ж было привязаться к персонажу, которого выпилили в начале второй книги! Но идём дальше.
Проходит три года. Катрин фаворитка Филиппа Бургундского, купается в любви и роскоши, герцог души в ней не чает, заваливает подарками, у неё орава поклонников и где-то растёт сын, сразу после рождения брошенный на подругу. Не эта ли женщина высказывала Гарену, что хочет детей? Всё хорошо, но Катрин чего-то не хватает, а тут как раз приходит известие о болезни сына. Катя неспешно собирается в дорогу и, конечно, не успевает. Герцогу вообще наплевать на смерть сына - у него ещё много бастардов. Немного погоревав, ГГ решает, что её с Филиппом теперь ничто не связывает и пора расставаться. А тут как раз она узнаёт, что Арно не женился и сражается под Орлеаном. Бросив всё, преодолев невероятные трудности, измученная Катрин пешком добирается до Орлеана, а Арно... объявляет её шпионкой, бросает в тюрьму, включает режим Фролло "ты меня околдовала, я не могу тебя забыть, я тебя уничтожу, чтоб ты оставила меня в покое", насилует, приказывает пытать и доводит до эшафота. Во время орлеанской арки так и думалось: "И чего тебе, Катрин, не жилось в Бургундии?" В тюрьме, правда, у ГГ случается просветление насчёт Арно, но ненадолго. В последнюю минуту (вот опять!) её спасает от казни Жанна д'Арк, которая в этой саге вся прям такая неземная-воздушная. Узнав, что "эта шлюха" жива, Арно высказывает претензии под её окнами, за что получает втык от Жанны, а ночью лезет в то же окошко и молча берёт раздовольную Катрин. Однако утром воротит нос и делает вид, что ничего не произошло. Катрин ревнует Арно ко всему, что движется, исподволь посматривая на Жиля де Реца. Арно тяжко ранен, зовёт к себе ГГ. Та мгновенно подрывается, бросив всех и всё, с огромными трудностями добирается к Арно, думая, мол ну вот, наконец я ему нужна. Ага, щаз. Жанна попадает в плен к бургундцам, Арно предлагает Катрин пойти к Филиппу и обменять себя на Жанну. Филипп, что характерно, первым делом пытается затащить ГГ в постель, говорит о любви, но Катрин охлаждает его пыл. Говорит, вернусь к тебе насовсем, если отпустишь Жанну. Герцог вспомнил, что он таки правитель, а не подкаблучник Катрин и от обмена отказался. Арно и Катрин сами пытаются освободить Жанну, заваливают миссию, зато в процессе Арно узнаёт правду о гибели Мишеля, ту самую правду, о которой ему так и не удосужилась рассказать любимая. Он тут же становится добреньким и признаётся в любви. Катрин по-прежнему его любит, хотя ИМХО продолжать его любить может только ненормальная. В последний момент (!) их спасает добрый человек. Катрин и Арно плывут в лодочке навстречу светлому будущему. В принципе, на этом месте историю можно было бы и закончить. Но Бенцони думала иначе...

Градус идиотизма в действиях героев ещё выше, чем в первой книге, Гарена слили из повествования... и просто слили как персонажа. Читается всё влёт, но плеваться во время чтения ой как приходится. А событий накручено столько, что при подробном расписывании и на две книги хватит.

@темы: книги

---

Купюр пост

Жаловалась я как-то вот на это издание "Квентина Дорварда". Очень "приятно" было, приступив к чтению, выяснить, что книга напечатана с сокращениями. Да не просто с сокращениями, там пол-романа повырезали! Хорошо хоть, это выяснилось сразу. Но куда круче было спустя много лет узнать, что книги об Анжелике из домашней библиотеки (не знаю уж, все ли из прочитанных, но "Анжелика и король" точно), тоже были с купюрами. В сущности, от зацензуренных сцен близости Анж и Филиппа повествование ничего не потеряло, но вот выброшенный рассказ Фила о своём детстве меняет в восприятии персонажа очень многое. Причём и непонятно, зачем было всё вырезать, если достаточно убрать его воспоминания об альковных похождениях, раз уж кто-то задался целью снизить возрастной рейтинг книги. Но чем мешало это?

То, чего я не знала о Филиппе

— Почти голый и продрогший, — прошептал Филипп, — иногда голодный… брошенный на попечение лакеев или служанок, которые меня развращали. Вот какой была моя жизнь здесь, в этом особняке, который в один прекрасный день я должен был унаследовать. Но когда речь заходила о том, чтобы вывести меня в свет, не существовало никаких ограничений. Самые роскошные костюмы, самый мягкий бархат, тончайшие воротники. Долгие часы цирюльник возился с моей шевелюрой. А когда показной спектакль заканчивался, я снова оказывался в своей темной комнате, затерянной в лабиринте коридоров. Я скучал. Никто не позаботился о том, чтобы научить меня читать или писать. Я был счастлив, когда мессир де Кульмер, соблазненный моей красивой мордашкой, взял меня на службу.

— Иногда вы приезжали в Плесси…

— Эти поездки были слишком короткими. Мне надлежало появляться при дворе, ведь продвинуться можно, только всегда оставаясь на виду. Отец, а я был его единственным сыном, и мысли не допускал о том, чтобы оставить меня в глуши, в провинции. Он радовался скорости, с которой я поднимался по придворной лестнице… Я был совершенно невежественен и глуп, зато красив.

— Вот почему вы так и не познали любви, — тихо сказала Анжелика, обращаясь скорее к самой себе.

— Ошибаетесь! Мне кажется, что в этой области мой опыт весьма богат и разнообразен.

— Это нельзя назвать любовью, Филипп.

Анжелика почувствовала, что похолодела от грусти и жалости к этому несчастному человеку, лишенному самого главного в жизни. «Нет ничего страшнее, чем когда умирает сердце!» Кто бросил эту фразу с пренебрежительной печалью избранных? Принц Конде, один из самых знатных вельмож королевства, богатый и осененный славой.

— Неужели вы никогда не любили женщину… Неужели ни разу не испытали этого удивительного чувства?

— Любил… Конечно, я любил свою кормилицу. Но это было давно.

Анжелика не улыбнулась. Она серьезно смотрела на мужа, сложив руки на коленях.

— Это чувство, — прошептала она, — приобщает простого смертного к величию вселенной, дарит ему радости затаенных грез, наполняет жизненной силой, делает вас поистине всемогущим…

— Вы чудесно рассказываете об этом. Нет, клянусь, я никогда не испытывал подобной восторженности… Впрочем, кажется, я понимаю, что вы хотите сказать. Однажды я протянул руку, но мираж рассеялся…

Филипп прикрыл веки, и неожиданно его гладкое лицо с легкой улыбкой на устах приобрело загадочное выражение, какое бывает у каменных надгробных изваяний на саркофагах королей прошлого. Никогда еще муж не казался Анжелике таким далеким, хотя, возможно, именно в ту самую секунду он сделал первый шаг к ней навстречу.

— Это было в Плесси… Мне только что исполнилось шестнадцать, и отец купил мне полк. Мы отправились в провинцию, чтобы набрать людей. И вот на празднике мне представили одну девушку — мою ровесницу, хотя мне, искушенному опытом, она показалась ребенком. Она носила скромное серое платье с голубыми бантиками на корсаже. Я пережил жгучий стыд, когда мне сказали, что это моя кузина. Но когда я взял ее за руку, чтобы повести танцевать, то вдруг почувствовал, что ее ладонь дрожит в моей. И тогда я испытал совершенно новое, чудесное чувство. Прежде дрожал только я, не зная, как противостоять навязчивому желанию перезрелых дам, или слушая колкости молодых придворных кокеток. А тут маленькая девочка наделила меня властью, которой я всегда был лишен. Ее восхищенные взгляды подействовали на меня, как целительный бальзам, как пьянящий ликер, и я чувствовал, что становлюсь мужчиной, что отныне я — не игрушка и не слуга… Но, представляя ее своим товарищам, я, сам не знаю почему, жестоко посмеялся над ней: «Вот, — сказал я, — баронесса Унылого Платья». И она убежала! Я посмотрел на свою пустую ладонь и неожиданно почувствовал страшное разочарование. То же ощущение у меня было, когда пойманная птица, ставшая мне другом, вдруг упорхнула из моих рук. Мне показалось, что все вокруг стало серым. Я хотел разыскать ее, чтобы она перестала сердиться, и вновь увидеть ее изменившийся взгляд. Но я не знал, как взяться за дело, потому что мои искушенные наставницы никогда не объясняли мне, как очаровать юную недоверчивую особу… Я схватил из вазы какой-то фрукт, чтобы угостить кузину, — подумал, это будет хороший предлог… По-моему, яблоко, золотистое с розовым, как и ее личико. Я искал ее в саду весь вечер, но так и не нашел…

«Что случилось бы, если бы мы встретились тогда? — подумала Анжелика. — Мы робко посмотрели бы друг на друга… Он предложил бы мне яблоко. И мы пошли бы в свете луны, держась за руки…»

Двое светловолосых подростков на шелестящих листвой аллеях старого парка, куда порой забредают лани из Ньельского леса… Двое подростков, охваченные несказанным счастьем, тем счастьем, которое можно испытать только в шестнадцать лет, когда хочется умереть на перине из мха, целуясь в тени деревьев… Анжелика никогда бы не узнала о тайне ларца с ядом… Может быть, вся ее жизнь сложилась бы по-другому…

— Вы больше никогда не встречали ту девушку? — со вздохом спросила маркиза.

— Встретил. Через много лет. И понял, что юность дарит нам странные несбыточные иллюзии, особенно когда речь идет о первой любви. Та девушка стала злой, решительной и, в итоге, опаснее всех женщин, вместе взятых.

Выражаясь современным языком, этот рассказ "рвёт шаблоны", поскольку впечатление о маркизе давно сформировалось, а он, оказывается, не избалованный с детства щёголь, привыкший к вседозволенности, а заброшенный мальчишка с исковерканной психикой. И жестокость его не столько следствие воспитания, сколько реакция на детские травмы. И Анж-то, оказывается, ему ещё тогда нравилась. Вот с такой вот необычной стороны неожиданно раскрылся персонаж.
Честно говоря, мне всегда хотелось, чтобы авторы оставили Филиппа мужем Анжелики, а не прописывали нелепую смерть. Получается, маркиз нужен был только для того, чтобы вернуть героиню в высший свет, закрутив новый виток сюжета. Выполнил свою функцию - от него избавились. Всё вот это дальнейшее - известие о спасении Жоффрея, гарем, Новый Свет - всё это кажется уж слишком неправдоподобным и надуманным. Сагу нужно было закончить вовремя, а не растягивать на десятки томов.

---

Ж.Бенцони "Катрин" кн.1 - "Любовь, только любовь"

Или, как её метко окрестили в одном из обзоров, "Эпопея Кому бы дать". Ибо реально Катрин постоянно предлагает себя разным мужчинам, а они всё никак.

В разных изданиях томики проименованы по-разному, где-то две первых книги объединены в одну, так что поначалу чуть не запуталась, разбираясь, сколько всего книг и в каком порядке их читать.

Изначально, как я уже говорила, взялась за "Катрин" из-за присутствия в четвёртой книге Тристана Отшельника, потом всё же начала читать всю серию подряд и целиком. Судя по многочисленным обсуждениям, поклонники творчества четы Голон и Бенцони поломали немало копий, выясняя, что же лучше - "Анжелика" или "Катрин", и не является ли второе подражанием первому. Знаете, у меня почему-то сразу возникло ощущение, что таки да, является, да вроде как и сама Бенцони не скрывала, что намеренно хотела попасть в волну популярности "Анжелики". Да, это ещё одна история о красавице с золотыми волосами и необычного цвета глазами, в которую обязательно влюбляются сильные мира сего и которая постоянно ищет себе приключений.
Эпохи мне нравятся одинаково, язык повествования не сказать, чтобы сильно разнился, но по моральным качествам Анжелика опережает Катрин на сто шагов. Для Катрин не существует никого и ничего, кроме собственных хотелок и ненормальной любви к мужчине, который её ненавидит. Надо сказать, Арно вполне имеет основания: он уверен, что Катрин причастна к смерти его брата, а разубеждать его девушка не пытается. А вообще чувства Арно весьма напоминают Фролло: эта девушка мне нравится, я её желаю, не могу забыть её, но я не имею права её любить, поэтому я её ненавижу. В паре эпизодов, впрочем, он даже выглядит достойно. Намного достойнее бегающей за ним собачкой Катрин.
Герцога Бургундского превратили в сентиментального рёву, готового по любому поводу пустить слезу.
Гарен цепляет с первого же своего появления на страницах книги, и, пожалуй, это чуть ли не единственный персонаж, достойный уважения. Он умён, ироничен, благороден, но при этом излишне горд. Хвати у него ума сразу обсудить с женой свою проблему - глядишь, вышла бы из них прекрасная пара.
Поведение главгероини вызывает только раздражение. Как сказано выше, ей плевать абсолютно на всех, ей всё равно, чем живёт муж (хотя вопрос "почему он со мной не спит?" её очень волнует). Она упряма, эгоистична, не задумывается над последствиями своих поступков и уж тем более не готова отвечать за них. Если до побега во Двор чудес Катрин ещё вызывает какое-то сочувствие, то после того, как она спокойно заказала убийство Гарена, уважать её просто невозможно.
Любя вроде как одного Арно, Катрин постоянно засматривается на других мужчин и совсем не прочь им отдаться, даже тем, кто ей противен или неприятен. Вплоть до абсурда, когда в третьей книге Катрин, только после родов, смотрит на Вилла-Андрадо и думает, мол, а ничего такой мужчина. Ну и шутки ради показать грудь влюблённому капитану тоже ведь не всякая сможет, согласитесь.
Арно. Арно начинает бесить с первого же его появления на страницах книги, с первого же момента, когда он раскрыл рот, осыпая проклятиями человека, на минуточку, оказывающего ему помощь. Временами он бывает адекватен или его сумасбродства ещё можно объяснить, но это не отменяет того факта, что он упрямый баран, обуянный непомерной гордыней, да ещё и ревнивый. Как и Катрин, обожает переть на рожон, не слушая никого, а потом другие вынуждены выручать Арноху из очередного плена.
Касательно повествования - читается взахлёб за счёт быстрой смены событий, хотя подчас это и напрягает. Герои только выпутались из одной ситуации, как сразу попали в новый переплёт. Диалоги кое-где довольно наивны, действия героев заставляют задуматься об их умственном развитии (особенно проблемами с логикой страдает Катрин). Раздражают постоянные рояли в кустах, которыми грешит вся серия. Если герои на краю гибели и спасения ждать неоткуда, так и знайте - из ниоткуда появится вооружённый отряд, ну или на худой конец добрый человек, который всех спасёт. Ещё меня лично раздражали подробные описания одежды и головных уборов типа "Катрин была в платье (цвет, фасон, ткань) и башмачках из того же материала, её голову украшал... и т.д." Ну прямо учебник средневековой моды.
Николя Ролену уделили ничтожно мало внимания. Так, какой-то мимокрокодил, дружок Гарена, трепещущий перед Эрменгардой. Хотя было у меня подозрение, что как раз с Ролена Гарена и списали.

@темы: книги

---

У меня тут парочка вопросов.

Tristrem of the Hospital, and his famous assistants, Petit André and Trois Eschelles, are novices compared with me in the use of the noble and knightly sword. Marry, I should be ashamed to match myself with them in the field practice with bowstring and dagger; these are no feats worthy of a Christian man who would rise to honour and nobility.

Тристрам Опиталь и его знаменитые подручные Птит-Андре и Труаз-Эшель — новички в сравнении со мной по искусству владеть благородным мечом, насчет же удавок и кинжалов, употребляемых в походе, я бы постыдился соперничать с ними; эти подвиги недостойны человека, желающего возвыситься до почестей дворянства.
Вальтер Скотт "Карл Смелый, или Анна Гейерштейнская, дева Мрака"

С Тристрамом/Тристремом более-менее понятно. Но каким образом Эрмит превратился в Опиталя?
Тристрам из Больнички.


Внешность у этого человека была наполовину средневековая: на голове парик, как у Ламуаньона, а рукава широкие, как у Тристана Отшельника.
Виктор Гюго "Человек, который смеётся"

А что, во всей Франции один Тристан носил одежду с широкими рукавами?

---

Как в них не запутаться?)

Николя Ролен

Филипп Добрый

Карл Смелый

Антуан Бургундский