Передайте от меня привет Бродвею, когда попадёте на него.
Развиваем идею о том, что Нуцал был волком изначально. На фикбуке заявкой не выкладываю, потому что есть крохотная вероятность, что возьмусь за работу сама, не хотелось бы в таком случае там всё удалять.
Начнём с того, что ворон Хар-Кар был колдуном (кстати, в одном моменте в сказке он реально назван колдуном - может, этим объясняется его долголетие). Амбиции требуют от него чего-то большего, чем власть над зверями и птицами, но принимать человеческий облик он по какой-то причине не может или не хочет, зато может наделять им других. Или знает заклинание для обмена телами. Ему нужен сообщник и ворон вступает в сговор с не менее амбициозным волком Нуцалом (можно придумать и другое имя), которому понравилась идея жить среди людей. Злодеи заключают сделку: Хар-Кар помогает Нуцалу пробраться во дворец и поддерживает советами на первых порах, а Нуцал делает его соправителем. Сообщники дожидаются, когда наследник престола (или сам правящий Нуцал) едет в горы на прогулку/охоту, сталкивают со скалы или как-то оглушают и проводят обряд обмена телами. От правителя, заключённого в звериное тело, тут же избавляются, а Нуцал в его облике проникает во дворец. Подданным рассказывает, что упал, сильно ударился и поначалу все странности в поведении списывают на последствия падения. Но вникать в новые обязанности всё равно надо. Поначалу всё замечательно: Нуцал упивается богатством и властью, ест как не в себя, жена-красавица. И Хар-Кар, став фактически регентом, весьма доволен. Но очень скоро Нуцал понимает, что идея править людьми на поверку не такая уж и хорошая - быть владыкой сложно, Нуцал не справляется, политик из него фиговый, он злится и только больше настраивает против себя народ, а пуще всего боится разоблачения. Да и забыть звериное прошлое тоже не так-то просто. Но обратного пути нет, потому что элементарно - нет больше волчьего тела Нуцала, ему теперь некуда возвращаться. Либо Хар-Кар угрожает разоблачением и тогда Нуцалу не сносить головы, разгневанный народ с ним расправится. А тут ещё Нуцал невольно спалился перед Хабибуллой.
Передайте от меня привет Бродвею, когда попадёте на него.
Идея у меня была давно, могла бы даже стать зачином "Сказок дедушки Хабибуллы". Нуцал здесь, скорее, не оборотень, а анимаг, так как превращается по собственному желанию и полностью контролирует своё состояние, а собственно примерять волчью шкуру его заставляет жажда острых ощущений. Хотя возможен вариант, что на самом деле он волк, вынужденный притворяться человеком.
Название: Тайна Нуцала Автор: A-Neo Фэндом: Абу-Бакар Ахмедхан «Сказка о Долине садов, о дедушке Хабибулле и его глиняных куклах» Персонажи: Нуцал Рейтинг: PG-13 Жанры: Сказка Предупреждения: Преканон Метки: Разумные животные, Анимагия Размер: Драббл Описание: Нуцала повсюду сопровождают нукеры. Но иногда он ездит в горы один - туда, где никто не узнает о его тайне.
Нуцал привязал коня к разлапистому ореховому дереву, так удобно росшему возле входа в пещеру. Тревожно огляделся: не следит ли кто. Он всегда приезжал сюда один, запрещая нукерам сопровождать его. Кто знает, вдруг любопытство или беспокойство в этот раз погонит их по следу повелителя? Или же случайного путника угораздит забрести сюда? Никто из людей не должен видеть здесь Нуцала. Низкие своды пещеры давно и надёжно служили укрытием для его тайны, хлопотно подыскивать другое место. Нуцал и без того слишком редко приходил сюда, гораздо реже, чем требовала вскипавшая в нём жажда острых ощущений. В пору юности, будучи наследником престола, он куда чаще позволял себе подобные прогулки. Повелителю же необходимо скрываться как можно тщательней. Одному лишь коню своему, кровному шавлоху*, он доверял сейчас.
Вокруг тишина. Только где-то в кусте шиповника возилась пичужка, да кружил в небе орёл, высматривая добычу. Потрепав коня по холке, Нуцал привычно нагнул голову, чтобы не удариться о низкий свод, и шагнул в тёмное жерло пещеры. Нетерпение подгоняло его. Нуцал постоял немного, ожидая, покуда глаза привыкнут ко мраку. Снова прислушался. Снаружи конь звякал уздечкой. Где-то в глубине пещеры мерно капала вода и звук этот был стар и привычен, как мир. Нуцал отцепил кинжал, снял пояс и папаху, аккуратно положил на камень. Принялся расстёгивать черкеску. Руки его дрожали.
Конь беспокойно заржал, оскалил длинные передние зубы, завидев вышедшего из пещеры волка. То был крупный зверь серой масти с чёрным ремнём, тянувшимся вдоль спины и до кончика хвоста, с жёлтыми умными глазами. Добрый скакун сталкивался с ним уже не раз, но всё же никак не мог привыкнуть к странному волку, безнаказанно появлявшемуся всегда, стоило скрыться хозяину.
— Где мой господин?! — фыркнул конь, переступив тонкими ногами. — Что ты с ним сделал?
Волк уселся поодаль, радостно улыбнулся, отчего встопорщились жёсткие усы на его морде и дёрнулись углы рта.
— Ты не узнал меня, верный мой приятель? — спросил он голосом Нуцала. — Не бойся, скоро господин к тебе вернётся.
Сказавши так, волк засеменил вниз по тропе, всё убыстряя бег.
— Да! — ликовал Нуцал.
Вот оно, ни с чем несравнимое ощущение полнейшей, настоящей свободы! Это не то, что выскочить ночью через окно спальни и тайком побегать по саду. Того и гляди, заметит стража. Только здесь, вдали от людских глаз, можно по-настоящему отвести душу. Сначала волк бегал без всякой цели, просто наслаждаясь новизной. Вспугнул тура, прянувшего вверх по склону. Нуцал не стал его преследовать: он не был голоден, да и не ел никогда сырого мяса. Чутьё подсказывало ему, что это и есть та черта, которую переступать нельзя. И он не совершал недозволенного с тех пор, как открыл в себе способность принимать по желанию волчий облик.
Нуцал добежал до родника, торопливо промочил горло. Полежал на замшелом камне, слушая журчание воды. Хорошо бы провести так весь день, но пора возвращаться. Подданных не должно насторожить длительное отсутствие повелителя. Нуцал с сожалением поднялся и пустился в обратный путь. Лапы его мелькали в неустанном беге. Пушистый хвост висел свободно.
Они встретились неожиданно на узкой извилистой тропе: волк и человек с хурджином, полным диких груш. Нуцал поначалу опешил, но тут же увидел, что против него какой-то безоружный голодранец в худом бешмете. Что-то в его взгляде не понравилось Нуцалу.
— Посторонись же, презренный, — потребовал он по-звериному, — дай пройти.
Бедняк понял. Поклонившись, он поспешно отступил, прижавшись спиной к скале. Отворись в каменной глыбе щель, он бы с радостью забился туда. Нуцал проскользнул мимо, задев хвостом его ноги.
Тонконогий шавлох весело заржал, когда, покинув загадочную пещеру, пред ним предстал господин. Вскочив в седло, Нуцал направил коня обратно в Хунзах. Нечто непонятное беспокоило его и сама мысль о том была неприятна. Нуцал и прежде во время тайных прогулок сталкивался с людьми и находил забавным пугать их. Но в бедняке с хурджином определённо было что-то не то. Нуцал догадался вдруг и застыл, словно поражённый громом.
— Он поклонился мне, когда я заговорил с ним, — произнёс он, еле шевеля губами. — Он понял меня, он узнал мой голос, — глаза под насупленными бровями угрюмо сверкнули. — Выходит, теперь он знает мою тайну!
Передайте от меня привет Бродвею, когда попадёте на него.
Была у меня очень старая и поигранная Тереза Ракен, у которой имелось одно, но неоспоримое достоинство: рыжие волосы на роспуск, не зафиксированные клеем в кудельку. И я прикидывала, оставить ли её Терезой или смастерить новую героиню. Тереза для коллекции мне неинтересна ни как персонаж, ни как образ, поэтому новая героиня перевесила. Осталось решить, кого делать, потому что дамочка должна быть рыжей и желательно не кудрявой. Для Анжелики она слишком рыжая, Джинни Уизли меня не вдохновила, Мэгги Клири у меня есть. Потом я вспомнила, что Лаура Риши из "Парфюмера" тоже рыжая. Правда, в оригинале она зеленоглазая, а у куклы Терезы глаза карие. Я подумывала пересадить её рыжий паричок зеленоглазой Маргарите, но, глянув на тот паричок, не решилась его снимать, чтоб не раздербанить окончательно. Зато получилось немножко его расчесать и завить. Самым сложным оказалось наклеить эти маленькие зелёные стразы. Палантин тоже делала, но в итоге от него отказалась. Из-за положения рук он нормально не держался, вдобавок закрывал половину платья. Лаура на дне рождения.
Передайте от меня привет Бродвею, когда попадёте на него.
Я писала недавно, что должно две куклы приехать. Короче, так фишка легла, что уже не две...
Часть в коллекцию, часть под переделку. И теперь у меня есть Гуттиэре.
Вот действительно нетривиальный и узнаваемый образ. Первая кукла с аксессуаром после Скарлетт и Анны Карениной. Первая кукла с платьем не в пол. Из недостатков разве что туфли а-ля галоши, хотя этот дефект легко устраним, и тонкое кружево в зоне декольте, в фильме всё же поплотнее ткань была. У Эмили Тревельян такой же стриптиз на лифе.
Передайте от меня привет Бродвею, когда попадёте на него.
В полку кавказских красавиц пополнение. Приехала кукла-невеста родом из Адыгеи. Давно на неё поглядывала и вот наконец решилась приобрести. Она прелестна.
Передайте от меня привет Бродвею, когда попадёте на него.
Скоро две новых куклы приедут, переделка появилась, а я ещё Эмму не показывала, непорядок.
Яркая такая куклёшечка. По фильму, где Эмму играет Мишель Мерсье, которая Анжелика. Может и за бенцонишную Марианну сойти. Есть жёлтые туфли и подобие нижней юбки. Брошь и украшение для волос производители зажали. Но в целом образ такой, что переделывать и дополнять совсем не хочется. Да и на личико Эмма попалась симпатичная и вовсе не с чёрными губами, как на промо-фото.
Передайте от меня привет Бродвею, когда попадёте на него.
В ауле Мугри серьёзно заболел местный активист и герой войны дядя Мутай. Понимая, что жить ему осталось до рассвета, Мутай рассказывает собравшимся у его постели врачу и партийному начальству историю своей жизни от рождения до сегодняшнего дня. И гости с удивлением узнают, что никакой он не колхозник Мутай, а Эльдар, сын князя Уцуми из Каракайтага (то бишь последний представитель династии уцмиев), вынужденный скрываться под чужой личиной. И на долю его выпали всякие испытания, и шатало его от обиды на советскую власть до её понимания. С детства он видел, как сильно сословное неравенство, и дружить с ним не хотели, а тут революция, которую любить вроде и не за что, и друзья детства оказывается по ту сторону баррикады, и наречённая с войны не дождалась, и не особо понятно, с кем держаться, тянет и к красным, и к белым, душевные метания, всё такое. С белыми уже не по пути, но и с красными после убийства комиссара и одновременно друга детства оставаться нельзя. Ну и вот так посмотреть: всю жизнь человек прожил по принципу "Не было у бабы хлопот, так купила порося". Как только ему предоставлялась возможность либо перейти на сторону Мирзы Харбукского, либо просто спокойно жить, он находил себе проблем и после всю жизнь боялся, что последствия всплывут. То советская власть дивно хороша, при ней люди жизнь увидали, то пойду-ка я в банду и буду распространять фашистские листовки. В общем, хотелось сказать: ты уж определись, Эльдар, чего ты хочешь, вернуть былое достояние и не скрывать княжеское происхождение, или жить среди людей как есть, примирившись с советской властью. Прямо царапает клише: вот я, княжеский сын, долго не понимал смысла революции, а простые горцы сразу всё поняли... Ну да, князья - они ж тупые, где им. Но все эти дифирамбы советам реально выглядят попыткой героя примазаться. Но за любовь к родине и за то, что умел, когда надо, поступиться гордостью - уважение ему. Особо интересно наблюдать, как меняется отношение слушателей от сочувственного до неприязненного и наконец до равнодушия. В конце, как мне показалось, Сурхай и прочие Эльдара не простили. И при Зулейхе исповедаться явно не стоило, ну не знала она подноготной мужа и не знала, пусть бы и дальше думала, что жизнь прожила с честным тружеником Мутаем. Хорошо ещё дочери не рассказал. Конец... немного предсказуем. Не в том смысле, что Эльдар умрёт, а в том, что женихом его дочери естественно окажется внук того самого Мирзы. Отдельного внимания заслуживает женитьба сына лудильщика на дочери князя Уцуми вопреки всему. И судьба бывшего батрака, рьяного революционера, почуявшего, что настало его время и своим трудом нажившего богатство, как бы для того и революция делалась, чтобы бедняк, никогда не евший досыта, получил возможность обрести достаток. Думаю, не надо объяснять, что с ним стало.
Передайте от меня привет Бродвею, когда попадёте на него.
Нарыла эксклюзивчика, а именно иллюстраций Е. Ракузина к "Дедушке Хабибулле" издания 1964 г. Сама книга, кстати, в очень хорошем состоянии и я давно на неё поглядываю. В принципе, нужна она мне чисто ради иллюстраций, текст ничем не отличается от того, что выходил в сборнике "Каникулы в стране сказок", разве что выбросили приложение в виде сказок Юхарана. Собственно, вот так выглядят Нуцал, Макру, Харахур и Омар в версии Ракузина. Эти безглазые морды реально жутковаты.
И Нуцал отдельно. Только что после превращения, видимо. Эк его перекосило. Такой пастью реально за раз три персика слопать, верю.
Для сравнения - те же персонажи в других изданиях.
И вот давно у меня была мысль, что можно было в фаноне сделать Нуцала чёрным. Чтоб реально отличался от других волков. Кстати, у Абу-Бакара есть рассказ, где фигурирует очень крупный и умный чёрный волк, не боящийся людей. При взгляде на эти иллюстрации думаю, что такая масть неплохо бы смотрелась, и к характеру персонажа подходит. Тем более в человечьем обличье он у меня постоянно в чёрной черкеске разгуливал. Но в каноне сказано, что он серый, значит серый. Причём в переводе Коваля это несколько раз подчёркивается. Чёрный там как раз Харахур. А вот ещё интересное противопоставление, которое не сразу бросается в глаза. У Нуцала жил чёрный ворон, у Хабибуллы - белый голубь. Ну и ещё я где-то скидывала цитаты, мол у одного овец считали с рассвета до заката, у другого - внуков-правнуков.
Передайте от меня привет Бродвею, когда попадёте на него.
А у меня вот такой винтажный красавец живёт. Честно, не знаю, кавказец он или казак. Приехал разбавлять почти исключительно дамский кукольный коллектив. Голова и кисти рук композит, тело мягконабивное. Даже газыри частично сохранились. Хорошо бы немного привести его в порядок, но браться пока страшно.
Передайте от меня привет Бродвею, когда попадёте на него.
Фик ещё не закончен, но традиционный пост с интересностями не помешает.
Таки да, я его планировала закончить после истории с превращением в зверей, но после меня понесло дальше.
По сути своей - это некий вбоквел к "Янтарным чёткам". В него попало то, что прорабатывалось, но не вошло в сюжет "Чёток", что ещё планируется написать, но здесь будет уместнее, чем в "Чётках". И финалы, скорее всего, будут очень похожи. Ну, например, в первоначальной задумке Гебеку удавалось пробраться во дворец, но сын не узнавал его и звал стражу. А Саадат как раз узнавала.
Если кто заметил, чётки тут тоже упоминаются. И Юхаран и там, и там колдун.
В "Янтарных чётках" я долго колебалась, какого пола сделать Макру. Рассматривался вариант с мужчиной советником, но в итоге меня прельстила гетная линия, а советник пригодился здесь.
Здесь, в отличие от канона, с животными могут разговаривать только Хабибулла и Нуцал в человечьей ипостаси. Также, в отличие от канона, с людьми изо всех зверей, натуральных и заколдованных, может общаться только Нуцал.
У Дарижи/Дареджан и Саадат один и тот же прототип, причём здесь даже сохранено настоящее имя и частично судьба.
А вот Нуцал на сей раз обошёлся без прототипа.
Песня, которую пытается вспомнить Нуцал - аварская "Песнь о хромом Ражбадине". Полностью строфа звучит так:
Красною сделаем из голубой Алазань. Вытопчем колос на царских Нетронутых нивах. Пусть неприятель Свинец наш возьмёт себе в дань. Мы заберём себе тамошних женщин Красивых.
Кстати, аллюзия на неё есть и в "Янтарных чётках" - в главе, где Нуцал ожидает возвращения Хабибуллы. И ещё в песне есть такие строки:
И Ражбадин Не насмотрится вдоволь в глаза Взятой в Шираке Красавице - гордой Уза...
Пока перечитывала отдельные моменты в книге, заметила забавный ляп: мальчика Пенчо автор в одном абзаце назвал Цико.
Передайте от меня привет Бродвею, когда попадёте на него.
Он уже был когда-то, но почему бы опять его не сделать. Отрывки из книг, которые вас когда-то зацепили. Которые знаете наизусть. Которые для вас, как музыка. Нужное подчеркнуть) Желательно - именно в прозе. Но если есть любимые поэтические строки, без которых никак, то можно, конечно же, и их. Продолжительность: по вашему усмотрению. Никого не осаливаю, кому тоже приглянулась идея - берите.
Первый отрывок будет-таки именно в стихах. Я вообще очень люблю именно эту часть за её ритм и пронзительность, но всю выложить не могу, поэтому только начало. К слову, Темир-Хан-Шура на берегу Каспия меня смущает. Да ещё и Тарки-Тау рядом. То есть вроде как бы речь об ауле Тарки, где и находилась резиденция шамхала. А Темир-Хан-Шура во времена действия "Хочбара" вроде даже и основана ещё не была. В экранизации, кстати, Саадат везли в Бойнак. Что логично, поскольку именно там находилась резиденция наследника шамхала, за которого Саадат выдавали замуж.
Дикий приморский берег. Сюда не подходят челны. Петр пока еще не был и порта не основал. Вздымаются в море волны, грохочут морские волны И разбиваются грудью о грани прибрежных скал.
К свадьбе уж все готово. Пылает огонь под котлами. Вино молодое в бочках способно их разорвать. Только пока невеста все еще за горами. Все глаза проглядели – «поезда» не видать.
Шахи, князья, султаны – уже съезжаются в гости С разных концов Кавказа, с высоких и низких мест. Жених к волнам подступает, жених у Каспия просит: – Где же моя невеста, невеста из всех невест?
Но отбегают волны, они ничего не знают. Улан вопрошает снова скалы горы Тарки: – Вы поднялись высоко, доступна вам даль сквозная, Не едут ли фаэтоны степью из-за реки?
День второй. История, внезапно, та же, но уже в виде киносценария. Очень жаль, что в окончательном варианте эта сцена выглядела иначе. Вторую ханшу так и вовсе убрали. Я даже пыталась перенять этот стиль с длинными предложениями. Наверное, по некоторым главам "Янтарных чёток" это даже заметно.
День второй. А. Герман. Повесть о храбром ХочбареРука дрожала, слабая беспомощная рука, нуцал ударил ее хлыстом, подивился, что не чувствует боли, и ударил еще. На этот раз брызнула кровь и стало полегче. Нуцал все покачивал головой, поймал себя на этом, но тут же стал покачивать опять, толкнул дверь, дверь уперлась в мягкое, старая ханша стояла на коленях в коридоре.
В глубине коридора был яркий дневной свет, там возникла молодая ханша. Нуцала всегда тянуло к ней, но сейчас в ее лице почудилось торжество, да скорее так оно и было. И хотя она быстро опустила глаза, он помчался к ней с проклятиями, поднял хлыст, она тоже закричала, повалилась на пол и закрыла голову, он пнул ее, вернулся к старой ханше, поднял, ханша заплакала, и они посидели на лавке рядом, как давно уже не сидели.
— Моя дочь здесь, — сказал он ханше и постучал по полу ногой, — она не покидала дома, моя дочь испугалась и больна и не выходит… Похищены же служанки и иноверец. Объяви всем так.
От ужаса и от сознания того, что произошло на самом деле, боль острым колом встала в груди и в животе, и, чтоб унять ее, он опять закачал головой.
— Если слух в чьих-нибудь шлепанцах шагнет в аул, утоплю всех… — Он ударил ханшу своим маленьким высохшим кулачком по голове и побежал на галерею. После сумрака дома яркий белый день ошеломил его.
Холодный снег, прикрывающий землю до следующего, ежегодно повторяющегося начала жизни, до весны.
Седой как снег человек шел по белому пустырю, рядом с ним, взявшись за руки, два мальчика шли искать своего общего друга. И у них была надежда.
И ложь бывает святой, как правда. Так умирающий человек, улыбаясь, говорит любимым: "Мне совсем стало хорошо". Так мать поет безнадежно больному ребенку веселую песенку и улыбается.
А жизнь идет. Идет потому, что есть надежда, без которой отчаяние убило бы жизнь.
День четвёртый. Этот отрывок был и в предыдущем флешмобе, но я не могу его не взять опять. Как ни странно, из всего произведения, да и вообще из всего творчества Замятина, я люблю именно этот отрывок. Даже пару раз на эпиграфы его утаскивала. Итак...
День четвёртый. Е. Замятин. Рассказ о самом главномМир: куст сирени — вечный, огромный, необъятный. В этом мире я: желто-розовый червь Rhopalocera с рогом на хвосте. Сегодня мне умереть в куколку, тело изорвано болью, выгнуто мостом — тугим, вздрагивающим. И если бы я умел кричать — если бы я умел! — все услыхали бы. Я — нем.
День пятый. В. Катаев. В осаждённом городе- Вы только представьте, вы только подумайте, - говорил он, - я ничего не знаю, я ничего не понимаю. Но только то, что было, тот прекрасный, изумительный мир, который был раньше, навсегда и безвозвратно умер. То, что в городе голод, - не важно. То, что не во что одеться, - тоже не важно. Важно, что нет новых книг и нет новых журналов, нет сотни тех мелочей, из которых складывалась прошлая жизнь. Вы меня понимаете. Поймите. Представьте себе так: тысяча девятьсот одиннадцатый год. Зима. Пять часов вечера, и вы возвращаетесь домой. В темной столовой над крахмальной скатертью горит лампа. Сквозь густой белый колпак пламя кажется красной коронкой. За окном снег. Все синее, а здесь тепло и хорошо от натопленной печки. А на столе лежит только что принесенная почта. От туго сложенных, забандероленных газет пахнет сыростью и морозом, а от писем холодным яблочным клеем. О, какой длинный путь они совершили: из Москвы, из Вологды, из Вятки, к югу. И представляешь себе Россию, как шкуру огромного белого медведя, по которой во все стороны ползут поезда. Сугробы завалили полустанки. Фонари горят в заре, как елочные звезды. Возле проруби стоят игрушечные кустарные бабы с ведрами, а вагон мотает, и хочется спать, и фонарь, задернутый красной занавеской, стрекочет кузнечиком. Ах, всего этого нельзя рассказать. Об этом можно только написать стихи. Вот, хотите, я вам прочту... - И он суетливо полез в боковой карман, но вдруг побледнел: прямо против него, глядя в упор, протекали жестокие сумасшедшие глаза матроса.
Передайте от меня привет Бродвею, когда попадёте на него.
Вторая и третья книги трилогии "Старая крепость" в своё время прошли мимо меня, хотя первая перечитывалась несколько раз. Вторую начала было читать на днях, но не смогла, дропнула на первых же главах. Прочитала краткое содержание и на этом успокоилась. В детстве, может, и зашло бы, но сейчас уже не то. Пропаганда прёт изо всех щелей. Меня не перестаёт радовать отец главного героя, до революции бывший запойным алкоголиком, а после резко бросивший пить и ударившийся в подпольную работу. Так-то он из-за смерти жены (косвенно из-за него погибшей) стал вести трезвый образ жизни, но с революцией эти перемены ассоциируются в первую очередь. Выбытие из сюжета одного из колоритнейших персонажей - Юзика Стародомского - тоже не на пользу истории. Главгерой Василь ни рыба, ни мясо. Ещё в первой книге он упёртый, когда не надо, и трусоватый, когда надо быть решительнее. А во второй эти качества прям цветут махровым цветом. То постоянно донимает своего вроде как приятеля Маремуху, то нарочно обижает девушку, потому что сам себе что-то вообразил, хотя девушка чуть ли не семафорит ему, что он ей нравится и она хочет, чтобы он её проводил, то побоится связываться с Котькой, а постфактум рассуждает, что вот-де не выхвати Котька кастет, он бы ему непременно навешал. Вообще я надеялась, что с Котькой он сумеет найти общий язык, а не культивировать подростковые обиды. Но увы. А ух какой был бы сюжет. Потому что Котька, как Драко Малфой, хитрый и скользкий тип, по умолчанию на стороне врага, но по-человечески его прямо тянет к главгерою, и если бы своевременно его принять, поддержать, то мог бы выйти толк. Но линия исправления Котьки даже не начиналась.
Передайте от меня привет Бродвею, когда попадёте на него.
"...ещё платье полосатое..." До сих пор Аглаю не показала. К героине я равнодушна, да и анонс что-то не впечатлил, но в жизни куколка оказалась довольно симпатичной, несмотря на полосатое платье. В фильме оно намного интересней, а здесь ободрали всё, что можно. У прототипа полосы всё-таки не в одну сторону идут, лиф скроен иначе, есть пуговицы и медальон. Я бы переделала, но во мне борются два противоположных начала: переделать куклу и оставить куклу в первоначальном виде. Вот такая Аглая. Давненько не было этих оттопыренных рук. Причёска как у Элен Оленской, в общем, я и в той коллекции на такую насмотрелась. Расцветка платья напоминает платьице Катерины Измайловой. А личико симпатичное.
Передайте от меня привет Бродвею, когда попадёте на него.
Случайно у меня тут образовались две Дианы де Бельфлор из "Дам эпохи". Так получилось. Я думала, что в киоск кукла уже не придёт, потому что срок давным-давно истёк, и заказала с Деагошопа. А кукла в киоск таки пришла вместе с Аглаей Епанчиной. Деашную я к тому времени уже получила, в киоск продавец кукол заказывает спецом для меня, поэтому не выкупать её... может, и можно было, но совесть не позволила. Одна стоит на полке в коробке, вторая лежит нераспакованная. Пока хз, что с ней делать. В переделку точно не пойдёт, меня жаба задушит её переодевать. Можно продать, в принципе. Вдруг кому надо. Есть мысль немного дополнить образ, ну там косички в причёску добавить, украшения сделать, веер. А Диана вот такая. Красивая и ожидаемая кукла, вживую милее, чем на фото. Она даже на промо-фото была миленькой, хотя и с чёрными губами. Сложное платье, особенно если вспомнить костюмы из прошлой коллекции. На фото не особо видно, но оно не однотонное, а с цветочным принтом. Причёска проще, чем в кино, украшений нет. Меня умиляет стоячий воротничок.
Передайте от меня привет Бродвею, когда попадёте на него.
Я таки думала, что начало карьеры Великого комбинатора, а оказалось, что начало киноэпопеи. В ближайшем будущем ещё и вторая часть ожидается, к тому же не факт, что последняя. Упс, да, ожидается трилогия. Пропустить это как поклоннице ильф-петровской дилогии я никак не могла и второй фильм смотреть тоже буду. Тем более целых два Бендера. Хотя я сомневаюсь, что отец книжного Остапа Ибрагимовича был аферистом. Сюжет оставляет ощущение вторичности. Некоторые сцены из разряда "где-то я это уже раньше видела". В целом остались неоднозначные впечатления. Фильм динамичный, постоянно какие-то драки, погони, так что перестаёшь вникать в суть - кто кого и зачем. Но при этом смотрится легко. Одесский колорит доставляет. Понравился капитан Аметистов и внезапно Миша. Видимо, подразумевался Япончик. Рада, что его не ухлопали и в продолжении он тоже появится. Также жду Махно-Деревянко. Отец и сын Бендеры... Скорее понравились, хотя не чувствуется привязки к книжному Бендеру. Можно было просто снять кино о похождениях парочки рандомных аферистов. В Ибрагима ещё верится, но юный Остап вызывает вопрос - а это точно будущий товарищ Бендер? Чудной какой-то. То мнётся, как стесняшка, то прописывает бандитам с вертухи в щщи. И вообще не чувствуется духа эпохи. Такая весёлая костюмированная буффонада. Сцены расстрелов и бандитских разборок выглядят чужеродно. Убили очередную жертву и давай дальше веселиться. Все эти клишированные погони с опрокидыванием столов, корзин и т.п. задрали до невозможности. Эротическая сцена вставлена как будто чтоб раскрыть тему сисек. Хотя персонаж Вилковой по-своему не плох. Дайте угадаю. Либо это аферистка, услышавшая про жезл и вознамерившаяся его заполучить, либо агент ВЧК с заданием оный жезл отыскать и отправить по назначению. А в стране Гражданская война идёт, между прочим. Власть в отдельно взятом городе то и дело меняется. Разруха, неопределённость и всё такое, но войны тут не ощущается. В Светломорске своя атмосфера и пофигу мороз, как гриЦЦа. ЧК что проходной двор. Бандиты ведут себя как малые дети. Красные и белые от них не отстают. Это не Бендеры умны, это просто все вокруг них тупы и неуклюжи.
Передайте от меня привет Бродвею, когда попадёте на него.
Надеюсь уложиться в две части. Источник вдохновения (особое внимание на задний план):
Название: Сказки дедушки Хабибуллы Автор: A-Neo Фэндом: Абу-Бакар Ахмедхан «Сказка о Долине садов, о дедушке Хабибулле и его глиняных куклах» Персонажи: Нуцал, Хабибулла, Хар-Кар, Харахур, Макру Рейтинг: PG-13 Жанры: Пропущенная сцена, Сказка Предупреждения: Покушение на жизнь Размер: Мини Описание: Дедушка Хабибулла рассказывает маленьким слушателям очередную сказку. Или же историю из своей жизни? Примечания: Относительно пола Макру у меня есть сомнения. В обеих переводах сказки это лисица, но кое-что заставляет меня думать, что в оригинале Макру таки самец.
Вечер первыйТесно нынче в шалаше дедушки Хабибуллы — яблоку негде упасть, зато весело. Ребятишки, день-деньской проработав в саду, решили вечером не возвращаться в аул, а заночевать в долине. Только Сирси и Васирси, весь день отлёживавшие бока в теньке, убежали домой, едва начало смеркаться. Дескать, мать приготовила на ужин хинкал и велела непременно быть дома.
— Темноты испугались, так и скажите! — присвистнул им вслед Нури. — Трусишки! Маменькины сынки!
— Да им просто лень таскать завтра воду для полива! — засмеялся Осман, дедушкин любимец. Оно и правда: руки у близнецов в царапинах от возни с рогатками, камнями и прочими забавами озорников, но никак не от полезного труда. Османа поддержали.
— И пусть уходят! Всё равно они только лягушек ловить и умеют.
— Ква! Ква-а!
Близнецы, не оборачиваясь, пожали плечами, мол потешайтесь, что с вас возьмёшь. Но ходу всё-таки наддали. А ребята, быстро расправившись с ужином, вскарабкались по лестнице в шалаш и растянулись на сене, устилавшем дощатый пол. Принялись болтать о том, о сём. За день умаялись, но спать никому не хотелось. Да и как уснуть, когда вокруг столько всего интересного? Чего стоит один шалаш, держащийся на стволах четырёх тополей! Здесь хранится Книга Мудрости, где есть ответы на все вопросы — даже дедушка Хабибулла, сам мудрейший из мудрых, не обходится без её советов. Здесь же дедушка держит старинное кремнёвое ружьё — даян долдурум. Ствол кремнёвки украшен золотой насечкой: если приглядеться, можно разобрать слова «Доброму делу готово служить». Словом, всякая вещь занимает пытливое воображение. А поутру нет ничего лучше, как пробежаться босиком по мокрому от росы лугу, встретить с дедушкой рассвет, покормить ручных птиц — ради этого стоило остаться в долине.
Ночь выдалась спокойная, звёздная, наполненная своею тайной жизнью. В саду шептались деревья, ветер шуршал, запутавшись в сухом камыше на крыше. Слышно, как кротко вздыхал во сне ослик Кират. Не напевшись днём, взахлёб стрекотали кузнечики. Выкатилась из-за гор щербатая луна. Тут же, словно нарочно того ждал, страшно и тоскливо завыл в лесу волк. Старый Нуцал, некогда властвовавший над всею округой, единственный уцелевший из давно истреблённой стаи, изливал скопившиеся в нём обиду и злобу. Размах его разбойничьих подвигов был уж не так велик, как прежде, но бед Нуцал причинял немало. От жалоб его ребят пробирал озноб, сердце малодушно ухало в пятки. Конечно, дедушка с ружьём рядом, сад окружён прочной изгородью, ворота абы кого не пропустят, а всё ж неспокойно.
— Распелся злодей, — сердито насупился Мурад, приподнявшись на локте. К Нуцалу у него водились свои счёты. — Кто на днях зарезал овцу из колхозного стада? Почему не устроят на него облаву? Мой отец давно предлагает председателю.
Дедушка Хабибулла покачал головой:
— Многие охотники пытались одолеть Нуцала. Нет такой хитрости, которую они не применяли, однако Нуцал всегда оказывался хитрее. Не раз охотники шли по его горячему следу, казалось — вот-вот настигнут зверя, а Нуцал заманит то в болото, то к медвежьей берлоге, да и был таков.
— Он боится только старой дедушкиной кремнёвки, — произнёс Нури.
Девочку пристыдили было, дескать, просвещённый век на дворе, люди распахали целину и летают в космос, а она повторяет какие-то дремучие суеверия. Хабибулла прервал насмешки на корню, пояснив ребятам, что Нуцал, разумеется, не гуль — не из того теста слеплен, но земля и в нынешнее время полна загадками, а в жизни всегда есть место чудесам. Спор угас, да и волк, исчерпав, видно, все претензии к окружающему, взял последнюю руладу и замолк. А спать взбудораженным ребятам теперь уж тем более неохота!
— Дедушка, расскажи сказку! — первой попросила Чегери.
— Да, дедушка, расскажи, расскажи!
Сказки у старого Хабибуллы всегда новые, да такие, что ни в одной книжке не прочтёшь. Не от самого ли Юхарана перенял он их в дни юности? Ведь Хабибулла застал знаменитого сказителя и даже, как утверждают, получил в наследство янтарные чётки Юхарана. Дедушка никогда не заставлял себя упрашивать. Вот и сейчас он, солидно покашляв, как полагается, заговорил размеренно.
***
Много лет тому назад жил в Хунзахе, в каменном дворце, могущественный Нуцал-хан. Скучать ему некогда было. То в набег отправится, то на охоту, то народ свой новыми податями обложит. Был он так богат, что овец в отарах его считали с самого рассвета, но к закату всё равно не успевали закончить. Самые быстрые скакуны водились в его табунах. Сокровищница его ломилась от золота. Жёны его славились красотою, а сыновья — доблестью. И всё знал Нуцал, что делается в родном Хунзахе, кто о чём говорил, кто то сделал. Гадали люди: кто наушничает владыке? Лишнее слово проронить боялись, сосед на соседа косился: не он ли соглядатай? А разгадка проста. Имелась у Нуцала тайна: понимал он язык зверей и птиц.
***
— Совсем как ты, дедушка? — не удержался, перебил Нури.
— Вроде того. Слушайте дальше.
***
Жил у Нуцала ручной ворон по имени Хар-Кар, вот он-то всюду летал, высматривал да доносил хозяину. Брал за свои услуги немного: в удовольствие служба Хар-Кару. И вот однажды сообщил ворон, что на годекане знаменитый Юхаран тешит народ сказками.
— Ага! Вот ты где мне попался! — возликовал Нуцал.
Такого сказителя, как Юхаран, ещё поискать. Сколько звёзд на небе — вот сколько сказок знал Юхаран. Кроме того, он предсказывал будущее и говорил народу о чудесных временах, когда простые ремесленники и земледельцы свергнут всех владык и сами станут хозяевами своей судьбы. Нуцал, недолго думая, отправил на годекан отряд нукеров во главе с Харахуром. Если в Хунзахе кого и боялись сильнее Нуцала, то вот этого Харахура. Борода у него чёрная, во рту будто клыки торчат, норов яростный, рука тяжёлая. Нуцалу Харахур повиновался беспрекословно. Значит, повёл он отряд на годекан. Нукеры растолкали людей, окружили Юхарана, велев идти с ними во дворец. Юхаран пожал плечами, мол надо так надо, спрятал в карман чётки, которые всегда перебирал в пальцах, рассказывая истории, и потопал вслед за нукерами. Нуцал уж заждался пленника. Сел он на трон, положил по привычке ногу на ногу, глядит на Юхарана с любопытством: и вовсе-то этот коротышка на смутьяна не похож. Ростом невелик, пузо как бочонок — вот-вот пояс лопнет, усы топорщатся, папаха на глаза сползает.
— Ассаламу алейкум, благородный Нуцал-хан! — усмехнулся Юхаран, будто к кунаку в гости попал. — Зачем звал меня?
Нуцал в ответ ухмыляется, ни дать ни взять кот, загнавший в угол мышонка. Деваться-то Юхарану некуда, вокруг нуцальские нукеры — чуть что, изрубят саблями.
— Я давно охочусь за тобой. Давай-ка, старик, потешь меня своими сказками, — улыбается Нуцал. Вроде бы ласково, но улыбка на волчий оскал похожа, в глазах зелёные огни так и пляшут.
— Ай-яй-яй, никакого почтения к моим сединам, — сокрушается Юхаран, цокает языком, а голос у него гулкий, как из бочки. — Не терпится узнать, кто истинный хозяин земли, что ты сейчас считаешь своею.
— Придержи язык, — зарычал Нуцал, — не то мои слуги разожгут костёр на Талта да швырнут тебя в самую серёдку. Там ты расскажешь о благодатных временах!
Нукеры закивали, сами невзначай схватились кто за рукоять кинжала, кто за саблю. Юхарану и горя мало, стоит себе, подкручивает усы.
— Вот этого не советую, — говорит вдруг. — Ты лишишься трона раньше, чем разведёшь костёр.
Не понравилась Нуцалу уверенность старика, заробел он, однако виду не подал.
— Уж не ты ли меня свергнешь? — сощурился. Уголки рта чуть заметно дёргаются: верный признак того, что владыка разозлился не на шутку.
— Я — нет. Но есть в Хунзахе некто Хабибулла, бедняк и сын бедняка, он и скинет тебя с трона.
— Я раньше оттяпаю ему голову, — проворчал Нуцал, сдерживаясь из последних сил.
Юхаран выкатил грудь колесом и протрубил:
— Возмездие настигнет тебя, как только ты попытаешься казнить этого человека!
— Взять его! В темницу смутьяна! — крикнул Нуцал.
Нукеры со всех сторон бросились на Юхарана, чтоб скрутить его. А тот залихватски ухнул по-совиному и растаял в воздухе, как дым. Нукеры столкнулись друг с другом и потирали ушибленные лбы, с удивлением глядя на то место, где только что стоял толстяк. Потом опомнились, кинулись осматривать дворец. Не в щель ли какую юркнул Юхаран? Взвыл Нуцал от досады — упустил колдуна, обругал растяп-нукеров, но дела тем не поправил.
Хар-Кар донёс: да, действительно, живёт в Хунзахе такой Хабибулла, пашет землю. Нуцал призадумался. Надо извести Хабибуллу, покуда бедняк не восстал против него. Самое верное средство — казнить, мертвецы не говорят. Однако Нуцал боялся предсказания колдуна, понимал он, что казнью ничего не добьёшься, только себе навредишь. Думал он, думал, всех советников заставил головы ломать. Как уморить человека, и чтоб тот сам был виноват? Досадно Нуцалу: он такой сильный, а с каким-то голодранцем справиться неспособен. Советники руками разводят. Нуцал на них злится: для чего, дескать, я вас, дармоедов держу, если вы умишком пораскинуть не в состоянии? Мнутся бедолаги, норовят один другому за спину спрятаться, с носка на пятку переступают. Но один советник, хитрец Макру, что-то задумал. О Макру ходила недобрая слава. Мало того, что куса*, так вдобавок рыжий, от такого, известно, жди подвоха. Лукавый Макру выступил вперёд, заговорил вкрадчиво.
— Нет ничего проще, повелитель. Дай тому, кто тревожит тебя, опасное поручение. Скажем… Пусть сходит за персиками в Бухару, а то в Багдад. Путь неблизкий, глядишь, Хабибулла и сгинет в дороге. В ущелье ли провалится, разбойники его погубят — нам какое дело? Не твои руки, повелитель, запачкаются его кровью.
Остальные советники с облегчением вздохнули. Ну и голова у Макру! Обрадовался Нуцал, щедро одарил любимого советника золотом, а Хабибуллу в тот же день снарядил за персиками в Багдад. Что делать бедняку? Не смел он оспорить приказ владыки. Попрощался Хабибулла с женой, с детишками, положил в хурджин кусок сыра да ломтик чурека, взял посох и отправился в дорогу. Нуцал довольно потёр руки. Он не ждал путешественника обратно. Действительно, много дней пролетело, много раз зарождался и умирал месяц, а о Хабибулле ни слуху, ни духу. И вдруг как гром среди ясного неба — вернулся бедняк! Прямо во дворец шагает! Одежда на нём в лохмотьях, босой, еле ноги волочит. А за плечами… За плечами хурджин, полный спелых душистых персиков. Хабибулла с поклоном подал повелителю свою ношу. Нуцал притворился, будто доволен, меж тем так посмотрел на Макру, что несчастный советник едва сквозь пол не провалился и лицо у него сделалось краснее волос. Нуцал, сквозь зубы поблагодарив бедняка, знаком велел всем убираться. Макру хотел ускользнуть одним из первых, однако Нуцал поманил его к себе.
— Так-то ты советуешь, умник! Достал Хабибулла персики, чтоб ему лопнуть! — негодовал повелитель.
— Он обманщик! — оправдывается посрамленный Макру. — Прятался, небось, в горах, персики там же сорвал, а Багдада в глаза не видал! Пошли его снова, повелитель!
— Ладно… — буркнул Нуцал, принимаясь за персики.
Во второй, в третий раз повелитель под разными предлогами отправлял Хабибуллу в дальние страны, авось пропадёт пособник колдуна, не возвратится. Невдомёк ему: коли однажды не вышло, то и впредь не получится.
***
Оборвав рассказ, старик зевнул, с хрустом потянулся.
— А дальше, дедушка? — загалдели дети.
— Дальше завтра. Час поздний, глаза у вас, поди-ка, слипаются.
Насчёт последнего дедушка промахнулся, но возражать ему никто не стал. Зажмурились ребята, чтоб приманить сон, повозились немного, и скоро в самом деле безмятежно засопели.
*Куса — безбородый. Образ ловкого хитреца, очень распространённый в сказках тюркских народов, а также у горцев Дагестана.
Передайте от меня привет Бродвею, когда попадёте на него.
Сегодня прибыла вот такая замечательная статуэтка. Кстати, посылка из Москвы ехала чуть больше суток, включая сортировку в моём городе. И я поражена скоростью Почты России, обычно московские посылки ко мне идут дня три, приятный сюрприз, короче. А вот и мои красавцы:
Поселились в стеллаже с куклами. Вообще охота всю коллекцию разобрать и выделить куклам-кавказцам отдельную полку.
Передайте от меня привет Бродвею, когда попадёте на него.
Занятная параллель (к сожалению, прослеживается только в версии Коваля):
О Нуцале. Он был очень богат. Если овец его начинали считать рано утром, то к закату не успевали всех пересчитать.
И в следующей же главе: А сколько у дедушки Хабибуллы внуков и правнуков! Трудно их всех даже пересчитать. Если начнёшь считать с утра, то вряд ли закончишь к вечеру.